Показано материалов: 8261-8265
Что такое лебеда? Возникновение названия
«Посеял лебеду на берегу...» — упоминание о лебеде в популярной русской народной песне не случайно. В русском языке лебедой называют различные растения семейства маревых, или, по старой русской терминологии, семейства лебедовых. В нашей стране насчитывается около 35 видов этих растений. В основном это сорняки, растущие в хлебных посевах, в огородах, на неудобьях. Часть этих растений употребляется на корм скоту, некоторые из них съедобны. В народе давно были замечены полезные свойства лебеды. Большой и разнообразный материал о ней можно найти в «Словаре русского языка XI—XVII веков». О приготовлении хлеба из лебеды говорится в древнерусских памятниках письменности по крайней мере с XIII века. В старинных лечебниках можно найти сведения о лекарственных свойствах некоторых видов лебеды. В народных пословицах, поговорках и в песнях лебеда упоминается довольно часто. Известный писатель-этнограф С. В. Максимов в книге «Куль хлеба и его похождения» писал о том, что во многих губерниях России в неурожайные годы лебеду постоянно употребляли в пищу. Читаем в этой книге С. В. Максимова: «Не то беда, что во ржи лебеда, а то беда, когда ни ржи, ни лебеды, говорят бедные крестьяне». М. Е. Салтыков-Щедрин бедного крестьянина назвал «человеком лебеды». И он же писал: «Лебеда, как и голод, суть выражения фигуральные, дающие место для всякого множества представлений». В Словаре В. И. Даля и в «Словаре русских народных говоров» можно найти сведения о том, что в некоторых губерниях лебеду квасили как капусту, из нее варили щи. Скажем еще несколько слов о произношении этого слова и о его происхождении. В разных славянских языках и в диалектах русского языка известно несколько вариантов произношения этого названия: это лебеда, лобода, лобуда и некоторые другие. В русском просторечии у формы лобуда развилось переносное значение «вздор, пустяки». По мнению языковеда В. А. Меркуловой, которая исследовала историю наименований растений в русском языке, это значение связано с названием пустого супа, щей с лебедой. Происходит название лебеда от древнего индоевропейского слова, которое обозначало понятие белого цвета. Тот же самый корень у нас сохранился и в названии птицы лебедя. Действительно, листья лебеды белого цвета, как будто обсыпаны мукой. |
По щучьему веленью. Возникновение выражения
Это выражение мы употребляем в том случае, когда хотим сказать, что какое-то событие, действие совершается само собой, как будто чудесным образом. Чаще всего это выражение употребляется в сравнительных оборотах: как по щучьему веленью или словно по щучьему веленью.
У А. В. Кольцова есть такие шутливые строки: Не родись богатым, А родись кудрявым, По щучью веленью Все тебе готово. А вот серьезное — из поэмы А. Твардовского «Василий Теркин»: И до малого селенья Та родная сторона Не по щучьему веленью Вновь сполна возвращена, По веленью нашей силы, Русской, собственной, своей.
В общую речь выражение по щучьему веленью вошло из народных сказок. Один из очень популярных сюжетов русской волшебной сказки — сказка про Емелю. Ее читают и рассказывают детям на Руси уже не одно столетие. Жил в деревне парень Емеля, который любил только спать на печи и ничего не делать. Большого труда стоило послать его однажды на речку по воду. И здесь, в речной проруби удалось Емеле прямо руками поймать щуку. Хотел он нести ее домой, но щука заговорила вдруг человеческим голосом и попросила отпустить ее. А в награду научила Емелю волшебным словам. Сказал Емеля эти волшебные слова и ведра с водой сами домой пошли, и вода не расплескалась. Произнес их Емеля — и топор сам собой дрова рубит, а дрова сами к печке бегут. И много разных чудес совершалось с помощью волшебных слов. А звучали они просто: «По щучьему веленью, по моему хотенью, пусть будет то-то и то-то». Так очень популярная в народе волшебная сказка и стала источником крылатого выражения, обогатившего русскую фразеологию.
Мы применяем его теперь и в шутливой речи, и всерьез. И не думаем, конечно, о ленивом Емеле. Но мудрость народной сказки, ее образ навсегда запечатлен в самом строе этого оборота, в его стилистической окраске. И в этом секрет той выразительности, которую придают нашей речи такие народные пословицы, поговорки и крылатые слова. |
Что такое жар-птица? Возникновение термина
Это персонаж целого ряда сюжетов русских народных сказок. Герой добывает жар-птицу или перо жар-птицы в «Сказке об Иване-царевиче и сером волке», в сказке «Жар-птица и Василиса-царевна» — всегда жар-птица в сказках добрая сила или символ удачи, победы.
В русской художественной литературе этот народный сказочный образ тоже встречается. У замечательного поэта Н. М. Языкова есть поэма «Жар-птица», в известной сказке П.'П. Ершова «Конек-Горбунок» мы тоже встречаемся с жар-птицей.
Само название жар-птица очень древнее. Оно распространено на всей территории восточных славян — у русских,
украинцев, белорусов. В. И. Даль определяет его как название сказочной птицы, «на которой перо, как жар горит, едва ли не павлин или фазан». Слово жар здесь — это старая форма прилагательного, которое в своей краткой форме, без окончания, употреблялось в русском языке как определение.
И в Словаре В. И. Даля мы можем прочитать, что в русском языке прилагательное жаркий имело значение «огненный, рудо-желтый или красно-желтый, оранжевый». Слова жар, жаркий во многих русских говорах до сих пор имеют цветовое значение. Чаще всего жаркий цвет — это ярко-красный или оранжевый. В записях народной речи можно встретить такие выражения, как жаркие цветы, жаркая калина и даже жаркое платье в смысле «яркое, красное платье».
Таким образом, жар-птица названа так по цвету своего оперения. А символика народной сказки повлияла на судьбу этого слова в литературном языке, в общеупотребительной речи. Слово жар-птица приобрело переносное значение и стало употребляться как синоним к таким словам, как счастье, удача или несбыточная, романтическая мечта. |
Что такое русский лубок?
История слова лубок и понятий лубок, лубочная картинка, лубочная литература составляет интересную страницу в истории отечественной культуры и литературы. Сначала о самом слове. Лубок — это липовая доска, на которой техникой гравирования вырезается картинка, собственно форма для печатания картинки. Сама картинка, оттиснутая с такой формы, тоже получила название лубок или лубочная картинка. Еще в XVIII веке производство таких цветных картинок как народный промысел распространилось в Ярославской и некоторых других губерниях России. Особенно знаменит лубочными картинками был город Суздаль. На таких картинках изображались сказочные и бытовые сюжеты. Довольно широко распространились в XIX веке сатирические народные лубки. Царское правительство и церковь преследовали за этот промысел. Организовано было промышленное производство детских книжек и картинок для детей в стиле народного лубка. Среди лубочных картинок и книжек можно найти немало замечательных образцов народного искусства. Лубок оказал большое влияние и на развитие русского изобразительного искусства, искусства книжной иллюстрации. В XIX веке, когда дешевые лубочные картинки и книжки, конечно разного качества, продавались на базарах и ярмарках, появилось в языке и осудительное выражение лубочная литература. Это или подделка под народную или вообще рассчитанная на невзыскательный вкус мещанская, бульварная литература. В целом же русский лубок вошел яркой страницей в историю нашей культуры. |
Ехать зайцем. Значение и происхождение фразеологизма
Безбилетного пассажира в обиходе шутливо называют зайцем. Какова связь между безбилетным проездом и поведением зайца? Может быть, дело в том, что, по общему представлению, заяц — трусишка, который постоянно дрожит от страха? И значит, так же как робкий заяц, дрожит и безбилетный пассажир, опасаясь что его обнаружат, оштрафуют, а то и высадят... В действительности такая смысловая связь между зайцем и безбилетником скорее вторичная и более поздняя. А вот первоначально в основе образного выражения ехать зайцем лежало извечное свойство зайца — его проворство прыгучесть, скорость бега. Обороты типа проскочить зайцем, прошмыгнуть, как заяц (не будучи замеченным) и дали начало образу и самой метафоре зайца-безбилетника. Появилось это выражение на русской почве в конце прошлого века. В произведениях А.П. Чехова, А.М. Горького, В.В. Вересаева, С.Н. Сергеева-Ценского и других русских писателей, публиковавшихся в конце XIX - начале XX века, выражение ехать зайцем (или просто заяц, зайцы), как правило, сопровождается пояснениями необычного для того времени оборота. Например, в рассказе А.П. Чехова "В вагоне", опубликованном в журнале "Зритель" в 1881 году, читаем: "Сердце у меня сжимается. Я тоже еду зайцем. Я всегда езжу зайцем. На железной в случае необходимости (и всегда дешевле) — в вагоне с кондуктором или*контролером.
Прежние паровые поезда ходили, конечно, медленно, и безбилетнику ничего не стоило вскочить на ходу, при начале отправления поезда или, напротив, спрыгнуть с подножки вагона при подходе поезда к станции. Отсюда и появился образ «зайца» — ловкого, «прыгучего» безбилетного пассажира.
Денежными поборами с «зайцев» широко пользовались в начале века кондукторы поездов. Однако для того, чтобы самим не попасть под контроль высокого начальства, «зайцев» они высаживали заблаговременно, бесцеремонно избавляясь от них, Вот как об этом говорится в эпопее С. Н. Сергеева-Ценского «Преображение России», в той ее части, которая написана в 1913 году: «— Я ведь и зайцем ездила в угольных вагонах... а версты за две до станции нас высаживали кондукторы,— тихий ход — и прыгай себе на шпалы...»
В обиходно-разговорной речи зайцами называли прежде не только пассажиров, едущих без билета, но и зрителей, проникавших без билета в цирк, театр или на какое-либо другое представление. Здесь тот же образ проворного зайца-прыгуна — применительно к тем, кто проскочил, прошмыгнул мимо контроля, затерялся в толпе зрителей, воспользовавшись теснотой, сутолокой.
В современном русском языке все эти исходные смысловые ассоциации, связанные с ловкостью и прыгучестью зайцев, в значительной мере ослабли. Теперь, говоря о «зайцах» — безбилетных пассажирах на транспорте (обычно городском), мы скорее оживляем в своем сознании не эту ловкость, а образ трусливого зверька, которому уподобляем безбилетного пассажира — мелкого (но далеко не безобидного) нарушителя правил общественного распорядка на транспорте. |