Виктор Михайлович Чернов. Биография

Автор - Д. А. КОЛЕСНИЧЕНКО

ЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ТЕКСТ СТАТЬИ

Виктор Михайлович Чернов — одна из ярких фигур русского революционного движения. Несомненно одаренный человек, он оставил богатое литературное наследство, в котором проявил себя публицистом, экономистом, философом, теоретиком, знатоком русского и международного социалистического и кооперативного движения, литературным критиком. Нам он интересен главным образом как один из лидеров партии эсеров, теоретиков неонародничества, знаменитой «социализации» земли.

Перу В. М. Чернова принадлежит большое количество работ. Когда руководитель издательства партии эсеров Ф. И. Витязев-Се-денко задумал в 1917 году издать собрание сочинений Чернова, то план этого издания составил 20 выпусков, каждый объемом в 20 печатных листов. Уже в эмиграции помимо статей в газетах и журналах он написал немало книг мемуарного характера, чрезвычайно важных для изучения истории партии эсеров: «Записки со-циалиста-революционера», «От «Революционной России» к «Сыну Отечества», «Перед бурей» и др. В 1925 году в Праге вышел первый том обобщающего труда по неонароднической концепции социализма — «Конструктивный социализм». Рукопись второго тома, посвященного аграрному вопросу, сгорела во время пожара и не увидела света.

Труды В. М. Чернова получили в советской исторической литературе довольно обстоятельный разбор и оценку как антинаучные, враждебные марксизму, наносящие вред революционному движению ложными теоретическими посылками и утопическими воззрениями.

Не отрицая значительности вклада советских историков в изучение теории эсеров, в обосновывание закономерности исторической гибели их партии и краха эсеровской концепции социализма, мне представляется, что настало время более умеренного подхода к наследию неонародников.

Виктор Михайлович Чернов родился 9 ноября 1873 года в Ново-узенске Самарской губернии, в Заволжье, в краю степей и необозримых просторов. Как он вспоминал на склоне лет, «степь — это жаркая сказка природы. Вкусите только ее пряного дыхания — и в душе вашей вечно останется ее зов, которого не заглушат, не изгладят в душе долгие годы, проведенные вдали от нее»1. В Камышине и Саратове прошли его детство и отрочество. Отец Виктора из крестьянской семьи, в недалеком прошлом крепостной, стараниями родителей получил образование, стал уездным казначеем, дослужился до чина коллежского советника и ордена Святого Владимира; это дало ему право на личное дворянство. Женился он на девице Булатовой из обедневшей дворянской семьи, у них родилось пятеро детей. Мать умерла, когда Виктору было около года. Отец женился вторично.

Детство В. Чернова не было счастливым; его предоставляли в основном самому себе. Правда, отец, человек незаурядный, оказал определенное влияние на его взгляды — именно отец неоднократно высказывал мысли о том, что вся земля рано или поздно должна отойти от помещиков к крестьянам 2.

До седьмого класса Виктор учился в саратовской гимназии. Уже здесь он вступил на стезю политической борьбы, произошло это не без влияния старшего брата, который ввел его в один из саратовских кружков.

В. Чернов прошел типичный для интеллигента путь в революцию через народнические кружки. В конце 80-х годов вошел в кружок, созданный офицером-толстовцем, в среде кружковцев еще жила легенда о «социалистах» и «нигилистах», окутывавшая этих людей романтическим туманом. «Народ был в это время нашей религией»3,— писал он. Споры толстовцев в этом кружке и в кружке Мариинского земледельческого училища близ Саратова не увлекли его, несмотря на большую популярность их идей в обществе. Он был больше озабочен поисками, как сам писал, «готовящегося восстать народа по городским харчевням и базарным площадям»4.

В это же время В. Чернов познакомился с народовольцами, и среди них — с А. В. Сазоновым, саратовским агентом народовольческого кружка Сабунаева. В 1890 году Сазонов был арестован, а вместе с ним и пришедший к нему гимназист Виктор Чернов, которого, правда, вскоре отпустили. Но, будучи на плохом счету у гимназического начальства, Виктор, уже перейдя в 8-й класс, был вынужден подать прошение о переводе его в Юрьевскую гимназию в Дерпте, но и здесь он продолжил связи с подпольными кружками.

В 1892 году, по окончании гимназии, В. Чернов поступил на юридический факультет Московского университета. Посещал лекции А. И. Чупрова, К. А. Тимирязева, учился у В. О. Ключевского, активно участвовал в реферативных вечерах Юридического общества — центре тогдашней демократической интеллигенции. Именно в это время у Чернова проявился интерес к марксизму, который он считал необходимым знать «лучше, чем его сторонники».

Тогда же Чернов сошелся с М. А. Натансоном — бывшим народовольцем. Летом 1893 года Натансон и вовлек Виктора, Владимира и Надежду Черновых в тайную организацию — «Партию народного права». В апреле 1894 года В. Чернов был арестован в связи с провалом подпольной типографии этой организации 6. Как свидетельствует справка департамента полиции «о потомственном дворянине В. М. Чернове», сын чиновника В. М. Чернов был привлечен в 1894 году при С.-Петербургском губернском жандармском управлении к дознанию по делу о «Партии народного права» — смоленской типографии, содержался под стражей до 22 ноября 1895 года и после этого был подчинен гласному надзору полиции на три года, без права проживания в столицах, столичных губерниях, университетских городах. В связи с этим он был выдворен на жительство в город Тамбов ' . В своей автобиографии Чернов отмечал, что он сидел в Петропавловской крепости и был освобожден в апреле 1895 года под поручительство отца 8. В биографии Чернова на французском языке, изданной к 60-летию, говорилось, что в крепости он, как всегда с большой энергией и страстью, принялся за изучение философии, политэкономии, социологии и истории. Здесь же он написал свою первую работу «Экономический материализм и философская критика» — обзор критики марксизма, овладевшего умами русской интеллигенции.

Жизнь в тамбовской ссылке в 1895—1899 годах — важный этап в становлении Чернова как революционера-народника, а точнее социалиста-революционера, так с середины 90-х годов стали именовать себя члены подпольных неонароднических кружков. Здесь же, в Тамбове, он встретился с директрисой воскресной школы Анастасией Николаевной Слетовой, на которой он женился 25 января 1898 года, с ее братом Степаном (впоследствии видным деятелем партии эсеров и ее первым историографом). Брат и сестра уже вели работу среди учащейся молодежи, ремесленников, в мастерских Рязано-Уральской железной дороги ,0. Однако с приездом Виктора Чернова направление их работы резко изменилось. Именно Чернов был один из немногих эсеров, уже в 90-х годах начавший работу среди крестьян. Познакомившись с баптистами и молоканами Тамбовской губернии, Чернов пришел к выводу, что их тайными связями надо широко пользоваться для агитации и пропаганды социал-революционных идей и для сплочения крестьян ". Этим и воспользовался тамбовский кружок. В установлении связей с деревней помогали ученики воскресной школы. Закипела работа по созданию особой библиотеки для деревни. Из тогдашней народнической литературы предложить крестьянам практически было нечего. Под руководством Чернова молодежь стала перечитывать старые журналы, чтобы найти подходящее для крестьян. Кое-что писали и сами члены кружка. Так, Степан Слетов написал брошюру «Как министр заботится о крестьянах»12. Были созданы так называемые «летучие библиотеки». Они имели огромный успех у крестьян.

В конце 1898 года в поле деятельности тамбовского кружка входило пять уездов Тамбовской губернии 14. О том, насколько живо, увлекательно велась работа в губернии и городе под руководством молодой четы Черновых, свидетельствует одно из перлюстрированных полицией писем. «Очень интересно начинает житься в нашем богоспасаемом городке,— писал адресат.— Дело в том, что там поселилась одна парочка — некая Слетова со своим мужем Черновым и взбаламутила эта парочка тамбовское стоячее болото и пошли круги в семинарию, в гимназию, в рабочий люд и т. д. Какие там теперь завелись хорошие библиотеки, как много славных людей объявилось»15.

К тамбовскому периоду относится и начало публицистической деятельности В. М. Чернова. В 1895 году в «Орловском вестнике» он поместил серию статей о капитализме в России, о Фридрихе Энгельсе, об «интеллигентном пролетариате». В 1896 году в журнале С. Н. Кривенко «Новое слово», а затем в этом же журнале, переименованном в «Начало», вышла серия его статей под названием «Письма из провинции» — автор писал об общине, культурных начинаниях в провинции, об аграрном вопросе |6. О своих взглядах в этот период сам Чернов писал: «Основной точкой зрения моею было революционно-политическое народничество, позитивизм в области философии, строгий марксизм в экономике. Воспитывался сначала на Добролюбове и Чернышевском, затем Михайловском, затем Марксе» . С 1898 по 1900 год он опубликовал в журналах «Русское богатство» и «Вопросы философии и психологии» ряд статей, в которых изложил свои философские и экономические воззрения. Если судить по этим статьям, Чернов был уже вполне сложившимся неонародником |8.

Между тем работа среди крестьян расширялась и углублялась. Подробно об этом рассказал С. Н. Слетов в брошюре «О революционной работе в деревне». Она была издана на гектографе в Тамбове, а затем переиздана в Пензе и Саратове 19. В конце 1898 года состоялся съезд крестьян Борисоглебского, Кирсановского, Козловского, Моршанского и Тамбовского уездов, в организации его деятельное участие принял В. М. Чернов. И хотя на съезде присутствовали всего восемь крестьян и по одному представителю от рабочего и интеллигентского кружков тамбовской группы 20, он стал своего рода явлением общественной жизни.

С агитационной работой тамбовской группы Чернова связано первое в России крестьянское «Братство». Инициатором его создания был крестьянин села Павлодар Борисоглебского уезда Петр Данилович Щербинин. Пропаганду среди крестьян села вел член Тамбовской группы учитель П. А. Добронравов, благодаря связям С. Н. Слетова получивший место учителя в сельской школе, основанной декабристом князем Волконским. Сюда он привез одну из «летучих библиотек», сблизился с крестьянами, прежде всего с безземельным крестьянином Щербининым — деревенским «ходатаем». Вокруг них сплотилось десятка полтора «наиболее солидных и разумных общинников»21. Семеро из них составили тесный тайный кружок — «Общество братолюбия». Когда Добронравов рассказал обо всем Чернову, тот пришел в восторг от того, «что крестьяне сами пришли к мысли о правильной тайной организации» . Чернов приехал в село, чтобы помочь наметить цели и задачи организации. Саму организацию он предложил назвать «Братство для защиты народных прав». Под его руководством был выработан устав 23. Помимо устава «Братством» распространялось среди крестьян «Письмо ко всему русскому крестьянству», содержавшее призыв соединяться повсюду в тайные братства, чтобы всем дружно требовать созыва Земского собора 2\ Поскольку в «Братство» вошли безземельные и, как говорилось выше, «наиболее солидные и разумные общинники», небезынтересно узнать содержание принятого устава. Он состоял из трех разделов: 1) Цели братства, 2) Деятельность и 3) Правила для членов братства. К требованиям политических свобод и полного гражданского равноправия крестьян присоединились земельные требования, близкие к будущей эсеровской «социализации» земли. Так, в пункте 6 первого раздела говорилось: «Братство будет добиваться, чтобы земля перестала быть собственностью помещиков и других частных землевладельцев, а перешла бы в руки всего трудящегося крестьянского народа, потому что земля создана не руками и не трудом человеческим и, стало быть, не может никакому отдельному человеку принадлежать, а должна быть общим достоянием всех, кто добывает себе пропитание земледельческим трудом»25. В разделе о деятельности «Братства» говорилось об организации стачек против помещиков, о том, что «Братство» будет бороться «со всеми крестьянскими притеснителями и угнетателями по возможности законными средствами, но в случае крайности грозит им карою по тайному приговору братства». В уставе говорилось также о необходимости объединения всех крестьянских братств, «дабы разом одолеть народных врагов и притеснителей всюду», для чего между ними «будет заключен один большой союз для защиты народных прав»26.

Члены «Братства» убеждали крестьян не идти сейчас же на захват помещичьей земли, так как крестьяне всей России еще к этому не готовы. Но, как пояснял В. Чернов в своих воспоминаниях,

300

его задачей тогда была подготовка «всеобщего народного восстания». Вместе с тем он старался отвести крестьян «от разрозненных местных вспышек в сторону выдержанности и терпеливого накопления сил для будущих битв в широком общенародном масштабе»27. Вскоре в Павлодаре было образовано еще одно «Братство».

В павлодарском «Братстве» уже видны в зародыше все те идеи и настроения, которые будут характерны для крестьянской борьбы периода первой российской революции. В 1905 году в селе Павлодар вспыхнуло крестьянское восстание, оно было жестоко подавлено.

1 мая 1899 года В. М. Чернов вместе с женой уехал за границу. Вслед за ними полетели циркуляры департамента полиции о лицах, подлежащих розыску, где сообщались приметы Чернова: он и его жена разыскивались в связи с обнаружением в Тамбове тайной типографии. Вот как выглядел В. М. Чернов в свои 26 лет по описанию полиции: «Рост 2 аршина б'/г вершков, телосложение среднее, волосы темно-русые, слегка курчавые, лоб открытый, средний, нос прямой, лицо овальное, голое». Далее шло подробное описание родимых пятен на теле 28.

Черновы остановились в Берне. Здесь было несколько колоний революционеров-эмигрантов и действовал кружок X. И. Житлов-ского — в 1894 году он назывался «Союз русских социалистов-ре-волюционеров». В Париже в это же время действовала еще в 1891 году сформировавшаяся вокруг П. Л. Лаврова «Группа старых народовольцев», а в Лондоне — основанный С. М. Степняком-Кравчинским «Фонд вольной русской прессы», в который входили Н. В. Чайковский, Л. Э. Шишко, Ф. В. Волховский, Е. Е. Лазарев и др. Насколько эмиграция в то время была далека от забот крестьянства, говорит следующий факт. «Союз» Житловского за 1894—1899 годы выпустил 11 номеров газеты «Русский рабочий» и ни одного номера для крестьян. Таким же безразличным было отношение к проблемам деревни и в народнических кружках России в конце XIX века. Работа была ориентирована на учащихся, интеллигенцию и рабочих, признанных наиболее восприимчивыми к социализму 29.

Тамбовская группа В. М. Чернова одна из первых возобновила ориентацию народников на крестьянство. Супруги Черновы привезли в эмиграцию рассказы о своей работе среди крестьян и настойчивое желание начать широкое издание агитационной литературы для деревни. Они убедили X. И. Житловского в необходимости наладить это, связались с Ф. В. Волховским, Л. Э. Шишко, И. А. Рубановичем, Н. В. Чайковским, Е. Е. Лазаревым и другими. В феврале 1900 года в Париже по случаю похорон П. Л. Лаврова состоялся съезд эмигрантов; на нем была образована Аграрно-социалистическая лига. Учредители Лиги выпустили обращение

301

«К товарищам по мысли и делу», в котором говорилось о «необходимости расширить русло общего революционного и, в частности, рабочего движения путем привлечения к нему трудовых масс в деревне». В соответствии с этим Лига ставила своей основной целью «издание и распространение народной революционной литературы, пригодной как для крестьянства, так и для городских фабричных и промысловых рабочих, в особенности имеющих связи с де-

о б Г)

ревнеи» .

Задачи и принципы новой организации излагались в брошюре «Очередной вопрос революционного дела», автором которой был В. М. Чернов 31. Вскоре она появилась и в народнических кружках в России. «Мы глубоко убеждены,— говорилось в брошюре,— что будущее России может принадлежать только такой партии, которая сумеет найти точку опоры для борьбы не только в городе, но и в деревне, которая сумеет в своей программе гармонически слить воедино представительство и защиту интересов фабрично-заводского рабочего класса и массы трудового крестьянства. Без всякой опоры в крестьянстве, а тем более против его воли никакая революционная партия не сможет нанести в России серьезного, решительного удара буржуазно-капиталистическому режиму, который умеет у нас мирно уживаться вместе с обломками дворянско-крепостной эпохи под крылышком русского абсолютизма»32. Аграрно-социалистическая лига внесла большой вклад в создание аги-

и             43

тационно-массовои литературы для деревни .

Осенью 1901 года наиболее крупные народнические организации России решили объединиться в партию . В декабре 1901 года она сложилась окончательно и получила наименование «партия со-циалистов-революцйонеров». Официальными органами ее стали «Революционная Россия» (с № 3) и «Вестник русской революции» (с № 2).

С начала 1902 года по поручению ЦК образовавшейся партии социалистов-революционеров В. М. Чернов и М. Р. Гоц редактировали «Революционную Россию»; в ее 77 номерах перу Чернова принадлежало большинство программных и тактических статей 35. В. М. Чернов входил также в заграничный ЦК партии.

В 1901 —1902 годах В. Чернов прочел курс лекций по аграрному вопросу в Русской школе общественных наук в Париже, куда был приглашен либеральной профессурой 36. В Берне он руководил кружком молодежи, в котором велись ожесточенные споры между эсерами и марксистами. Вот что писала об этих спорах корреспондентка большевика М. Валлаха (М. М. Литвинова): «Теперь у нас устроился громадный кружок под руководством Чернова, который хочет наше стадо сделать народниками, а марксисты, являясь на эти собрания, стараются спорами влиять на них в противоположную сторону». Корреспондентка недоумевала и вместе с тем заду-

302

мывалась над вопросом, что же стоит за упорным стремлением Чернова и его сторонников возродить народничество. «Неужели Чернов и вообще народники,— писала она,— думают воскресить то, над чем давно поставлен крест и историей" и самой жизнью... неужели они не видят, что внимание молодежи привлекает только социал-демократическое движение, неужели они не хотят понимать, что община, артель отжили свое время и только в пролетариате, лишенном всякой собственности, можно видеть силу и опору современного движения? Чем же можно объяснить эту веру в народничество?.. Я не думаю, что эти люди, умудренные опытом, оставались так глубоко убеждены в торжестве идеи, не имея прочного основания и фактов, доказывающих целесообразность взглядов; так кто же тогда прав?»37 Убежденность В. Чернова, хорошее знание им крестьянской жизни и аграрного вопроса в целом производили большое впечатление и на умудренную опытом социал-демократическую аудиторию, вспоминал меньшевик Б. Николаевский зв.

В 1902 году Чернов пишет две программные работы: «Характер современного крестьянского движения» и «Социализация земли и кооперация в сельском хозяйстве»39. Статьи содержат его кредо по отношению к крестьянскому движению, противоположное марксистскому, и центральную идею программы-минимум — «социализацию земли». Чернов утверждал, что эсеры, вопреки мнению «искровцев»40, отнюдь не считают, что крестьянское движение носит социалистический характер «в истинном смысле этого слова». Однако, писал Чернов, «для социалистов-революционеров несомненно лишь то, что в крестьянских умах бродят полусоциалистиче-ские идеи» и что умелые пропагандисты, опираясь на них, «логически развивая некоторые из них», могут «прийти к чисто социалистическим выводам». Чернов отказывался признать, как утверждала «Искра», будто «это движение не только не направлено против буржуазии и капитализма, но, наоборот, оно объединяет сельскую буржуазию и сельский пролетариат против остатков крепостничества»41. Эсеры же считают, писал Чернов, что многочисленные столкновения бедняков и середняков с зажиточными крестьянами свидетельствуют не о их любовном единении, а наоборот — о начале «острого конфликта между ними»42. Наибольший протест вызывало у Чернова требование марксистов об отмене всех законов, стесняющих крестьянина в распоряжении его землей. «На эту почву мы встать не хотим и не можем,— заявлял Чернов.— Мы не признаем частной собственности на средства производства... всем этим «подаркам мелкой буржуазии» и защите «элементарнейшего гражданского права распоряжаться своей землей» мы решительно противопоставляем наши требования — расширение прав коллективности за счет прав индивида в деле распоряжения зем-

303

лей и — как вершина этого процесса — полной социализации земли»43. Из этих тирад Чернова видно, что его заботила прежде всего та сторона программы, которая рисовала эсеров гораздо более последовательными социалистами, чем марксисты, якобы отстаивающие для крестьянства буржуазный путь развития. В этом непонимании истинных задач и характера предстоящей буржуазной революции в России — один из основных пороков воззрений В. М. Чернова как теоретика партии эсеров. Глубинный же подтекст состоял в том, что Чернов, стремясь вовлечь в революционное движение крестьянство, одновременно надеялся с помощью «социализации земли» уберечь его от заражения частнособственнической психологией, которая станет тормозом на пути к социализму в будущем. В статье «Социализация земли и кооперация в сельском хозяйстве» он писал, что оба эти пункта являются сутью эсеровской программы-минимум. «Право распоряжаться свободно своим участком земли, облегчение процесса мобилизации земель, их купли-продажи — это,— отмечал Чернов,— один из боевых лозунгов буржуазного лагеря и в силу уже одного этого спуститься до такой точки зрения социалист никогда не может»44. Для социалиста, считал Чернов, «нет ничего опаснее, как именно насаждение частной собственности, приучение мужика, еще считающего, что земля «ничья», «вольная» (или «божья», как выражают ту же идею в архаичной форме старики), к мысли о праве торговать, барышничать землей... Именно здесь и лежит опасность насаждения и укрепления того «собственнического фанатизма», который потом способен наделать социалистам много хлопот»45.

На первом съезде Аграрно-социалистической лиги в 1902 году была принята «Программа революционной деятельности в деревне», в которой детально рассматривались формы практической деятельности эсеров и эсеровских крестьянских братств. В основу этой деятельности должен был лечь крестьянский взгляд на землю как на общее достояние всех трудящихся и желание крестьян освободиться от гнета непосильных податей, рекрутчины и чиновничьего произвола. В программе ставились в качестве ближайших задач «устранение царского правительства» и «созыв всенародного Земского собора», говорилось о восстании. Но в духе павлодарского «Братства» рекомендовалось «удерживать крестьянскую борьбу, по мере возможности, на почве мирных средств». Такую же сдержанность по отношению к насильственным действиям в деревне, получившим наименование аграрного террора, проявила Аграрно-социалистическая лига и на втором своем съезде в августе 1903 года. Будучи ярым сторонником политического террора в городах, В. М. Чернов весьма сдержанно относился к стихийным формам крестьянского движения, якобы отвлекающего крестьянство от организованной борьбы за политические свободы.