Классовая борьба во время второй крестьянской войны

Народные восстания конца 40-х — начала 60-х годов свидетельствовали об обострении классовых противоречий в обстановке резкого увеличения налогового бремени, тягот военных лет, насилия правящих кругов, усиления гнета феодалов по всей стране, крайне неудачных экспериментов правительственных финансистов с солью, медными деньгами. Ко всему этому прибавился еще один, и притом кардинальный, момент — введение в действие нового кодекса законов, Соборного уложения 1649 г. Он обозначил важнейший рубеж в жизни страны — окончательное закрепощение больших масс зависимых людей. После принятия закона начался обширный и .жестокий сыск беглых. Все это обострило и без, того напряженное положение в государстве.

Побеги во второй половине XVII в. продолжались, но осуществлять их стало труднее. Помещики и вотчинники увеличивают повинности и оброки. В подмосковных и южных уездах крестьян заставляют работать 2—4 дня в барских хозяйствах. Царь Алексей Михайлович, крупнейший феодал, владелец многих дворцовых имений, писал однажды одному из своих приказчиков: «И будет на что можно оброк прибавить, и ты б о том чинил по своему усмотрению».

,В предыдущей главе уже говорилось о росте налогов. Так, с 1619 по 1663 г. размер стрелецких денег, одного из основных прямых сборов, увеличился в 10 раз. То же касалось и других налогов. и сборов со всех слоев зависимого населения. Многие крестьяне, «скудели», разорялись, переходили на положение бобыле^, наймитов (гулящих людей, ярыжек). Десятки тысяч таких вольных людей собирались по речным путям, на промыслах, мануфактурах.

Нерусское население Поволжья и других районов испытывало двойной гнет —со стороны местных феодалов и русских бояр и дворян, церковных иерархов и монахов, которые захватывалц десятки тысяч десятин земли, превращали в крепостных не только русских людей, но и татар, чувашей, мордву, башкир и др. Основная масса нерусского населения оставалась на положении ясад- щлх, т. е. государственных, крестьян, платила ясак — натуральней налог (меха и др.), несла различные повинности, вносила сборы в пользу . феодалов, властей.

Ухудшилось положение приборных служилых людей (введение налогов на занятия торговлей и ремеслом, уменьшение жалованья, нерегулярная и неполная его выдача, эксплуатация и,насилия со стороны казны и начальства). Посадские люди тоже страдали от налогов и чрезвычайных сборов. Но посадская реформа 1649—1652 гг. (ликвидация белых слобод, перевод многих беломестцев в посадское тягло), уменьшение налоговых ставок с посадских по реформе 1679—1681 гг. внесли некоторое успокоение в их среду. Противоречия между посадской верхушкой ц основной массой торгово-ремесленного люда продолжали существовать, весьма заметно сказывались на внутренней жизни посадских общин в русских городах.

Войны с Польшей (1654—1667) и Швецией (1656—1658) сопровождались разорением основной части трудовых слоев населения. В эти же годы не раз случались неурожаи, эпидемии. Обнищавшие люди все чаще прибегают к испытанному средству — бегству в соседние уезды или*-на далекие окраины, чтобы получить желанную свободу от крепостного ярма, посадского тягла или тяжелой службы. Сыск беглых, кровавые расправы карателей не могли остановить поток беглых, и простые люди снова и снова рвались к свободе, к вольной землице, не находя ее, шли все дальше, на южные и восточные окраины, заселяли пустующие земли, осваивали их, пополняли ряды казаков — донских и +ёр- ских, волжских и яицких.

В казачьих областях с давних пор вошло в обычай не выдавать беглецов. «С Дону выдачи нет»,— с гордостью отвечали местные казаки царским воеводам и агентам при малейшей попытке организовать перепись беглых, вернуть их помещикам. Это йри- влекало сюда массы людей, которым нравились казачьи порядки— отсутствие помещиков и воевод, равенство казаков (хотя уже давно выделились из их среды домовитые, зажиточные собратья, эксплуатировавшие бедных станичников, голытьбу), решение всех важных вопросов на кругах —общих сходках, выборность должностных лиц—атаманов и есаулов, их помощников.

Основная масса казаков, особенно «новоприхожих», жила бедно, скудно. Земледелием они не занимались. Жалованья, которое получали из Москвы (хлеб, деньги, сукна, оружие, припасы к нему), не хватало. Чтобы прожить, устраивали походы «за зипунами»—за добычей — на Волгу или «за море».

Царские власти, русские феодалы с опаской и недовольством следили за Доном и другими казачьими областями. Терпели до поры до времени казацкие «своевольства» — нападения на купеческие караваны, плывшие по Волге, на царские города или соседние государства. Порой наказывали казаков — прекращали или уменьшали жалованье, арестовывали донские станицы (посольства) в Москве, посылали на Дон агентов, запрещали Торговлю с Доном. Их опорой становились домовитые, вступавшие в сговор с московскими боярами. Область Войска Донского к Середине столетия с севера, запада и востока окружали царские Владения. Походы на Волгу становились трудней — по реке ставилось все больше сильных крепостей, городов, выход на Каспий' преграждала Астрахань с мощным кремлем и сильным гарнизоном. В 1660 г. турки перегородили цепями Дон у Азова, и возможность вырваться на азовские и черноморские просторы исчезла.

К середине 60-х годов положение на Дону ухудшилось до крайности. Здесь скопилось большое количество беглых. Московское правительство проводит политику экономических санкций—ограничивает торговлю, подвоз продовольствия. В 1666 г. требует провести перепись и вернуть с Дона крестьян, бежавших из дворцовых сел царя Алексея Михайловича. Весной здесь начался голод.

В этом же году в «верховских» городках (в верховьях Дона и его притоков) местная голытьба в поисках выхода из тяжелого положения предпринимает несколько походов. Атаманы И. Аверкиев и Ф. Горлушков во главе отрядов из 30—40 человек направились на Украину к гетману Брюховецкому. Они надеялись поступить к нему на службу, чтобы прокормиться. Но из этого ничего не вышло — они оказались «ненадобны». Казаки вернулись домой.

В июне 1666 г. с Дона направился новый отряд с намерением поступить на службу, на этот раз двигались к самой Москве. Вышло уже 700 человек: 500 конников и 200 человек на судах прибыли в Воронеж. Возглавил их Василий Родионович Ус, будущий ближайший сподвижник и помощник Степана Разина. Отсюда, из Воронежа, предводитель отправил в Москву станицу из 6 человек во главе с Е. Якимовым. Они должны были добиться, чтобы государь принял весь усовский отряд на царскую службу.

Пока станица добиралась до Москвы, вела там переговоры, усовцы перебрались к Туле и остановились лагерем на реке Упе. Именно в этих местах полстолетия с лишним назад повстанцы Болотникова и «царевича Петра» сражались с карателями В; И. Шуйского. Правительство Алексея Михайловича было явно обеспокоено появлением здесь новых «возмутителей спокойствия». Оно распорядилось, чтобы казаки возвратились на Дон, на службу принять их не захотели.

На Упе созвали круг, и он приговорил послать к царю новую станицу, на этот раз из 13 человек, во главе с самим Усом. 9 июля она подала челобитную о зачислении на службу.

Между тем в районе Тульского, Воронежского и ряда соседних уездов разворачивались важные события. Во-первых, многие усовцы из недавних «новоприхожих» на Дон беглецов, появившись в тех местах, откуда они недавно перебрались на юг, «подговаривали» своих земляков присоединиться к ним. «Подговорщики» появились в самой Москве. Откликаясь на их призывы, а также по собственной инициативе сотни и сотни крепостных крестьян, холопов вливались в усовский отряд, пополняя ряды вольных казаков. Его численность вскоре достигла нескольких тысяч человек. Во-вторых, усовцы и новые беглецы начали громить имения помещиков и вотчинников Тульско-Воронежского района, жгли их дома, брали имущество, убивали владельцев.

Дворяне разных уездов бегут из имений под прикрытие крепостных стен в Тулу и другие города, жалуются воеводам на действия своих крестьян и холопов. По словам тульских помещиков, донские казаки «прибрали на дороге к себе воров, людей наших и крестьян, который... от нас... збежали, и иных всяких чинов людей. И те воры... приезжают в деревнишка наши и розаряют всяким разареньем, животину отымают и насилования чинят. И достольния... наши людишка и крестьянишка от нас... бегут, видев их воровское самовольство». Все они «похваляютца... на нас... всяким дурным и на дамишка наши разареньем». Вместе с тульскими жаловались их собратья из уездов Московского, Ве- невского, Соловского, Дедиловского:             усовцы в лагере на Упе

«принимают к себе людей их и крестьян. И с теми-де... людьми и со крестьяны приезжают в поместье их и в вотчины, и те-де их поместья разоряют, людей их и крестьян подговаривают».

Мирный вначале поход донской голытьбы превратился в антифеодальное движение, охватившее многие уезды дальнего южного Подмосковья. Сюда с Дона двигался новый отряд из 500 человек. Власти принимают срочные меры. 16 июля собирается на заседание Боярская дума. В ней участвует царь Алексей. Думцы вынесли решение: усовских казаков переписать и срочно вернуть

154

на Дон, всех беглых, вступивших в отряд во время похода, а также тех, кто бежал на Дон с 1661 г., выдать. Последний пункт означал покушение на старый казачий обычай: «с Дону выдачи нет», и правительство, понимая, что выполнить его усовцы не захотят, вносит в свое требование оговорки, идет на компромисс: отдавать беглых не за 6 лет, а за 5 или 4, 3, «а по самой последней мере за 2 года». Если казаки ослушаются, их следует покарать. Для борьбы с ними выделяют войско во главе с князем Ю. Н. Борятинским. Объявили мобилизацию дворян из уездов,, где повстанцы громили их имения. Выделили выборный полк М. Кровкова в 1000 человек. Собирались каратели в Туле.

Усовцы в лагере на круге обсудили ситуацию. А она складывалась для них неблагоприятно — против них собиралось большое войско, хорошо вооруженное и организованное. Бороться с ним им было, конечно, не под силу, и казаки снимаются с лагеря, переходят в Дедиловский уезд на реку Уперту, а оттуда 26 июля уходят на Дон. Идут «спешно и бережно» — быстро, организованно, выставляя разведку; на станах одна половина казаков кормила лошадей «в руках», другая сидела на конях. В полном порядке, не дав разгромить отряд и переписать людей, не выдав беглых, усовцы вернулись на Дон. В донские городки влилась новая партия беглых холопов и крестьян, охваченных антифеодальными настроениями, готовых, как и многие их собратья, подняться на борьбу против угнетателей. Впоследствии усовцы влились в повстанческое войско, которое возглавил Степан Тимофеевич Разин'.

Степан, как и его отец Тимофей (вышедший, вероятно, с воронежского посада и умерший в 1649 или 1650 г.), принадлежал к домовитому казачеству. Родился он около 1630 г. и к началу Крестьянской войны немало повидал и испытал. Трижды, в 1652, 1658 и 1661 гг., побывал в Москве, а в первый из этих приездов — и в Соловецком монастыре. Донские власти включали его в состав станиц, которые вели переговоры с московскими боярами, калмыцкими владетелями — тайшами. В 1663 г. Степан возглавлял отряд донцов, который ходил вместе с запорожцами и калмыками под Перекоп против крымцев и разгромил их отряд у Молочных Вод.

Уже тогда его отличали смелость и сноровка, умение руководить людьми в военных предприятиях, вести переговоры по важным делам. По отзывам современников, он говорил на нескольких языках: калмыцком, татарском, польском. Его беспокойной, свободолюбивой натуре, пытливому уму общение со многими людьми, путешествия и походы дали очень много, обогатили знаниями о жизни, о страданиях угнетенных, о притеснениях, которым подвергают их бояре и прочие народные лиходеи. Жестокость властей, московских бояр испытала и семья Степана: в 1665 г. каз

1 См.: Чистякова Е. В. Василий Ус — сподвижник Степана Разина. М.,

• 963; Степанов И. В. Крестьянская война в России в 1670—1671 гг. Вос

стание Степана Разина. Л., 1966, т. I, с. 260—274, 306—807.

165

нили его старшего брата Ивана. Он возглавлял полк донских ка- ваков, участвовавший в войне с Польшей из-за Украины. Осенью донцы запросились домой, но их не отпустили. Тогда они ушли самовольно, и главнокомандующий боярин князь Ю. А. Долгорукий, человек жестокий и беспощадный, распорядился казнйть их командира.

В следующем году на войсковом круге в Черкасске, столице Войска Донского, допрашивали В. Уса и его товарищей, вернувшихся из-под Тулы и Воронежа. В числе «станичных молотцов»’с: извинениями за беспокойства, которые усовцы причинили, ездил в Москву Фрол Разин — младший брат будущего предводителя. Степан, конечно, хорошо знал о всех обстоятельствах усовского предприятия, участники которого, не добившись ничего, внесли еще больше беспокойства и недовольства в массу донской голытьбы.

Обстановка на Дону накалялась. Количество беглых увеличивалось. Противоречия между бедными и богатыми казаками усиливались. В 1667 г., с окончанием войны с Польшей, на Дон,' в другие места хлынули новые партии беглых. «И во многие-Де в донские городки,— писал в Москву царицынский воевода А. Ун- ковский,— пришли с украины беглые боярские люди и крестьяне в женами и з детьми, и от того-де ныне на Дону голод большой».

В поисках выхода из тяжелого положения бедные казаки в конце зимы — начале весны 1667 г. собираются в небольшие ватаги, перебираются на Волгу и Каспий, грабят торговые суда. Их разбивают царские отряды. Они собираются снова и снова.

Вскоре у казацкой бедноты появился предводитель, сумевший возглавить ?то стихийное движение, поднять на борьбу не отдельные, небольшие группы казаков, а тысячи недовольных и угнетенных людей. Как он впоследствии, в конце мая 1667 г., говорил тому же Унковскому, «в войске-де им пить и есть стало нечево, а государева денежного и хлебного жалованья присылают им скудно, и они де пошли на Волгу реку покормитца».

Вокруг Разина и его сподвижников ранней весной собираются массы бедных казаков, в том числе и усовцев. Он призывает их идти на Волгу и Каспийское море. Из верховских городков в «больших лотках» разницы направляются вниз по Дону к Чер- касску. К ним присоединяются по пути сотни желающих принять участие в походе. От войсковой столицы плывут обратно, вверх по Дону. У Переволоки, там, где Дон близко подходит к Волге, останавливаются, и здесь, у Паншинского городка, на островах («буграх»), окруженных полой водой, устраивают лагерь. В ра- зинском отряде насчитывалось «с 600 человек и больши». К нему идут со всех сторон новые люди, и он вскоре увеличивается до 1 тыс. человек. Разницы запасают все, что необходимо для похода: лодки, оружие, продовольствие. Кое-что дали им богатые казаки, надеявшиеся, что их бедные земляки, вернувшись из очередного похода «за зипунами», отдадут им часть добычи. Кое-что голутва сама добыла во время плавания по Дону — погромила

150

богатых торговцев и казаков, забрав у них для себя все нужное. Помогли торговля, ссуда воронежцев (они дали порох и свинец).

Разин хорошо организует разведку. Царские лазутчики не могли добраться в весенний разлив до паншинских «бугров» и узнать о намерениях атамана. А ему была известна обстановка не только на Волге, но и на Яике. Федор Сукнин, казак из Яиц- кого городка, писал Степану и предлагал захватить город, чтобы потом, используя его как базу выходить на море и на Волгу.

Разин так и поступил, смело осуществляя свой план. В середине мая его отряд перебрался с Дона на Волгу. Здесь, севернее Царицына, разницы захватили большой и богатый торговый караван. Суда, шедшие в нем, принадлежали самому царю, патриарху, богатому гостю В. Шорину и др. Казаки расправились с начальниками охраны и приказчиками, забрали много товаров, оружия, припасов к нему, продовольствия, часть судов. Освободили ссыльных и работных людей, многие из которых, а также часть стрельцов пополнили отряд.

В действиях разинцев с самого начала их похода по Дону и Волге, помимо «разбойных» моментов (грабежи и пр.), четко и ясно проявляются антифеодальные черты — расправы над богатыми казаками, купцами, приказчиками, борьба с царскими ратниками, включение в отряд освобожденных от неволи ссыльных, а также недовольных своим положением работных и других бедных людей. В дальнейшем эти особенности похода 1667—1669 гг. не только продолжают иметь место, но и еще больше усиливаются.

У Разина было уже 1,5 тыс. человек, когда отряд 28 мая проплывает мимо Царицына. Город брать не стали, хотя могли бы это сделать: воевода имел малочисленный гарнизон, который к-, тому же сочувствовал повстанцам. Стрельцы, которым приказали стрелять, открыли по проплывающим разницам огонь из пушек... пыжами! В ответ же на требование Разина дать ему кузнечный инструмент Унковский, боявшийся, что он начнет штурм, разрешил взять в городе все, что ему требуется, лишь бы тот ушел.

Разин стремился быстрее вырваться с Волги на Каспий, чтобы оттуда перейти на Яик. У Черного Яра 31 мая его пытались остановить два отряда, присланных из Астрахани: Б. Северова (£00 человек пехоты на судах) и В. Лопатина (600 человек конницы). Но атаман обманул их: высадив казаков с судов, сделал вид, что собирается штурмовать крепостные стены. Здесь же собрались головы с отрядами. Но на их глазах Разин скомандовал казакам быстро погрузиться в лодки, и они уплыли вниз к Астрахани. По Бузану, волжскому протоку, разинцы плыли мимо города. Здесь разгромили астраханских стрельцов, часть которых перешла на их сторону, в плен попал и воевода С. Беклемишев. 2 июня разбили другой стрелецкий отряд, на этот раз у Красного Яра. Наконец, выплыли в море. Посланные за ними отряды их не догнали.

Вдоль северного побережья Каспия Разин приплыл к Яику.

157

Взяли город с помощью хитрости. Разин и 40 казаков под обличьем «богомольцев» подощли к воротам, и их впустили. Они тут же открыли ворота, и в город ворвался весь отряд. Часть гарнизона перешла на сторону восставших, других перебили. Некоторое время спустя в устье Яика появился отряд И. Ружинского, но и он был почти полностью уничтожен, жалкие его остатки возвратились в Астрахань.

Начавшееся движение, которое явилось продолжением дела усовцев, приобрело гораздо больший размах и остроту. Правительство, получив вести о новых действиях донских «воров» (как обычно называли всех поднимавшихся на борьбу документы, вышедшие из феодального лагеря), снова принимает спешные меры. 19 июля Боярская дума выносит решение о борьбе с Разиным. Прежде всего смещают астраханского воеводу князя И. Хилкова, проявившего, с точки зрения Москвы, нерасторопность. Назначают новых воевод князей братьев И. С. и М. С. Прозоровских и С. J4. Львова. Им выделяют большое войско —4 полка московских стрельцов (2,6 тыс. человек), «служилых пеших людей» из Симбирска, Самары, Саратова и других поволжких городов. Вместе с 1600 астраханскими стрельцами и солдатами они должны были идти к Яицкому городку. Туда же направили отряды татар и калмыков, «сколько человек доведетца».

В конце октября Разин получает «милостивую грамоту» — от имени царя ему обещают простить его действия, если он отстанет от «воровства», вернется на Дон, отдаст пленных стрельцов и служилых татар. Грамоту зачитывают в круге, и казаки отказываются от «милости». То же слышит и новый астраханский воевода в ответ на свое предложение. Присланного им стрелецкого сотника Н. Сивцова, призывавшего их прекратить «воровство», убили и бросили в Яик.

В феврале 1668 г. разницы, зимовавшие в Яицком городе, повесили присланных к ним для уговоров стрелецких голов С. Янова и Н. Нелюбова, разбили трехтысячный отряд Я. Безобразова, присланный из Астрахани, и в марте, бросив в реку тяжелые пушки и забрав с собой легкие, вышли в Каспийское море. Снова плыли вдоль северного берега. У Астрахани разгромили отряд Г. Авксентьева. Подошли к западному каспийскому побережью. Здесь с Разиным соединились отряды Сергея Кривого (700 человек), Бобы (400 человек) и других атаманов.

Разницы плывут вдоль западного берега на юг- У них — десятки стругов с пушками и припасами. Они громят торговые суда, владения шамхала тарковского и шаха персидского. Обогащаются всяким имуществом, освобождают немало русских пленников, разными путями и в разное время попавших в эти края. Нападают удалые «шарпальники» на Дербент, окрестности Баку, на другие селения. По Куре добираются до «Грузинского уезда». Возвращаются в море и плывут к южному побережью. Здесь громят города и селения. Многие гибнут в боях, от болезней и голода.

153

Так проходят лето и осень 1668 г., потом зима и весна следующего года. Разин ведет переговоры с шахом, которому предлагает принять его с казаками на службу, за что просит даты им землю для поселения где-нибудь на Куре — места эти им, очевидно, понравились. Шах, получив грамоту от царя из Москвы, переговоры прекращает, казаков-посланцев повелевает казнить. Под Решт, где стоит Разин, направляет большое войско, и оно неожиданно нападает на его лагерь. Казаки в ходе ожесточенного сражения несут большие потери. Но потом мстят шаху — предают огню и мечу Ферахабад (Фарабат), Астрабад, другие города и селения.

Зимуют разницы в юго-восточной части Каспия, терпят холод и голод. Весной перебираются к западному побережью. Два месяца отдыхают на Свином острове. В этом месте летом происходит ожесточенное морское сражение — поредевший разинский отряд наголову разбивает намного превосходящие силы Мамед-хана (3,7 тыс. человек на 50 судах). После этой блистательной победы Разин и его казаки, обогащенные сказочной добычей, но крайне уставшие и изголодавшиеся, берут курс на север. 22 августа они появляются в Астрахани, и местные воеводы, взяв с них обещание верно служить царю, сдать все суда и пушки, отпустить царских служилых людей, пропускают их по Волге на Дон.

Астраханские жители, прежде всего беднота, с восторгом встретили разинцев, овеянных славой дальних походов и сражений, щедро оделявших дарами многих бедных людей. Разин за две недели успел многое — он не только пировал, ходил в гости и вел переговоры с воеводами, но, и это главное, общался с жителями, узнавал их настроения. Богатства, которые казаки при- везли с собой, Разин собирался тратить не только на подарки, но и на подготовку нового, более обширного по масштабам и замыслам похода. Л. Фабрициус, голландский офицер-артиллерист, служивший в войске Прозоровского, сообщает, что «в это время у Стеньки была прекрасная возможность ознакомиться с состоянием Астрахани и разведать, что думает простонародье». Более того, он вел разговоры с этим «простонародьем», причем «сулил вскоре освободить всех от ярма и рабства боярского, к чему простолюдины охотно прислушивались, заверяя его, что они не пожалеют сил, чтобы прийти к нему на помощь, лишь бы он начал»1.

По возвращении с Каспия Разин, ведя переговоры с воеводами, имел в виду вполне определенную цель — собрать вокруг себя бедных, голутвенных людей, накопив с их помощью необходимые средства и припасы, поднять еще большие массы людей и повести их на борьбу с «ярмом и рабством боярским», т. е. с крепостническим гнетом, его носителями — боярами и дворянами.

4 сентября Разин покинул Астрахань. По дороге к Царицыну на Дон он сохранил костяк отряда, его вооружение. Взял с собой пушки и паруса, струги оставил царицынским властям. На Волге

1 Записки иностранцев о восстании Степана Разина. Л., 1968, с. 48.

139

разницы снова нападают на торговые суда, в Царицыне освобождают колодников. Узнав от местных жителей, что их обижает воевода, Степан его «бранил и за бороду драл», у сотника Ф. Синцова, который вез в Астрахань царские грамоты, отобрал их и бросил в воду.

В начале октября Разин вернулся на Дон. Его удалые казаки, которые приобрели не только богатства, но и военный опыт, обосновались на острове у Кагальницкого городка. Собранные ценности они употребили е большой пользой для того дела, которое давно задумали. Тот Же Фабрициус пишет, что Разин сразу по прибытии в Паншин городок, т. е. только появившись на Дону, «сразу же начал тайком привлекать к себе простых людей, одаривая их деньгами и обещая им большие богатства, если они будут с ним заодно и помогут ему истребить изменников-бояр»1.

На Дону установилось двоевластие. С одной стороны, делами в Войске Донском по-прежнему управляла казацкая старшина, сидевшая в Черкасске, ее поддерживали домовитые, зажиточные казаки. По словам Ю. Келимбетева, агента астраханского воеводы, «Корнило Яковлев и иные старшины и нарочитые казаки его, Стенькино, воровство не хвалят и к себе ево не желают». Но с другой стороны, находившийся у Кагальника Разин не считался с войскоаьШ атаманом Корнилой Яковлевым, своим крестным отцом, и всеми его помощниками. Он по существу блокировал Черкасск, не пропускал туда казаков, торговые суда с продовольствием и товарами. Делал всякие распоряжения, которые шли вразрез с желаниями не только домовитых казаков, но и московских бояр. В своих действиях и замыслах атаман опирался на поддержку бедноты. Современные событиям документы сообщают: «...на Дону и на Хопре во многих городках казаки, которые одинакие и голутвенные люди, Стеньке с товарыщи гораздо ради, что они пришли на Дон»2.

«Бездомовные», «голутвенные люди» — донские казаки, русские беглые крестьяне и холопы, работные люди с промыслов и речных судов, украинские крестьяне, мещане, казаки — тянутся со всех сторон к земляному городку, к Разину. Тот собирает, покупает оружие и припасы к нему, хлеб и лодки. Подчиненных держит «в крепи», лишь на короткое время отпускает казаков навестить родных.

Численность разинского повстанческого войска быстро растет. Если по возвращении с Волги в нем было 1,5 тыс-человек, то к концу ноября 1669 г.— 2,7 тыс., в мае следующего года — 4—5 тыс. человек. Предводитель делал все энергично и в тайне от врагов. Но, проведя необходимую подготовку, уже не считает нужным скрывать свои планы и цели.

Зимой сгорел Черкасск, и войсковой атаман со старшиной разослал по Дону и его притокам грамоту с призывом ехать в

1             Записки иностранцев о восстании Степана Разина, с. 48,

2             Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. М., 1954, т. I, с. 155.

100

казацкую столицу. Со всех сторон прибыли казаки. Явился и Разин со своими сторонниками («многолюдно»). На круге поговорили о войсковых делах, в частности о восстановлении сгоревшего собора. Степан бросил открытый вызов войсковым властям, спорил с ними, не соглашался. Созвал тут же свой круг, на котором обсудили вопрос о новом походе — куда им теперь идти: на Азов ли?, «на Русь ли им на бояр иттить»? или «итить на Волгу»? В ответ на первый вопрос есаулов, помощников Разина, «козаки де в кругу про то все умолчали», на второй вопрос — «они-де «любо» молвили небольшие люди», и лишь в ответ на вопрос о третьем варианте «они де про Волгу завопили»1. Разин молчал, наблюдал, взвешивал...

Планы разинцев стали известны всем, в том числе домовитым, а от них царю и боярам. Из Москвы 10 апреля в Черкасск приехал дворянин Г. Евдокимов с целью узнать все о Разине, его «воровских казаках», их замыслах. Атаман снова спешит в Черкасск и устраивает на круге допрос Евдокимову:

—           От кого поехал: от великого государя или от бояр?

Разин и сейчас, и в будущем старается показать всем, что он

послушен царю, чтит его, выступает же против бояр, причем не всех, а только «плохих», «изменников», тех, которые делают плохо для простых людей, чинят насилия, угнетают их. В этом он плоть от плоти всех повстанцев с их верой в «хорошего» монарха, которому-де не дают делать «добро» его плохие советники-бояре. Степан объявил Евдокимова «лазутчиком» бояр, и по решению круга того утопили в реке. Так же поступили с теми из домовитых, которые «говорили ему встрешно», т. е. противоречили Разину. На этот раз Разин пробыл в Черкасске 10 дней. Перепугавшаяся старшина присмирела. К. Яковлеву, который пытался было его остановить, Степан без обиняков заявил:

—           Ты владей своим войском, а я владею своим войском!

Предводитель не скрывает, что скоро начинает новый большой поход, причем не только и не столько для «шарпанья» по торговым караванам:

—           Итить мне Волгою з бояры повидатца!

Проходит одна-две недели, и он в начале мая снимается с лагеря. Его войско (4—5 тыс. человек, из них—1,5 тыс. конных, остальные плывут на 80 лодках и стругах, хорошо вооруженных и оснащенных) прибывает в Паншин городок. Появился здесь и Василий Ус «со многими казаками и черкасы». Здесь Разин снова созывает круг, обсуждает план похода, спрашивает всех:

—           Любо ль им всем итти з Дону на Волгу, а с Волги итти в Русь против государевых неприятелей и изменников, чтоб им из Московского государства вывесть изменников-бояр и думных людей и в городах воевод и приказных людей?

Такая постановка вопроса имела в виду борьбу с феодалами,

1 Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник до.

кументов. М„ 1954, т. I, с. 162.

11 Заказ № 1394

161

угнетателями народа, с крепостническим ярмом. Но характерно опять же, что говорится о «государевых неприятелях и изменниках», т. е. не о всех феодалах, а о «плохих». Эти политические наивность и слепота, вполне объяснимые условиями времени, неразвитостью и темнотой повстанцев, не могут скрыть главное — они и их предводитель стремились завоевать свободу для зависимых, закрепощенных людей. В той же речи на круге Разин призывал:

— И им бы всем постоять и изменников из Московского государства вывесть и чорным людям дать свободу1.

Круг вынес решение — идти всем «на Волгу на бояр и воевод». Разин в связи с этим снова подчеркивает, что он не собирается выступать против царя, «взяв саблю наголо, говорил им всем, что он на великого государя итти и руки поднять не хочет; лутче-де ево тою саблею голову отсеките или в воду посадите»2.

Царские власти посылают на помощь к Царицыну тысячный стрелецкий отряд И. Лопатина, всюду появляются заставы и лазутчики. Войско Донское попадает в экономическую блокаду. А в грамотах из Москвы население страны призывают не верить Разину, охаивают его замыслы.

Разинское войско, достигшее 7 тыс., 15 мая вышло на Волгу выше Царицына и осадило город. Жители подняли восстание и открыли ворота. После расправы с воеводой, приказными, военными начальниками и богатыми купцами восставшие устроили дуван-дележ конфискованного имущества. Горожане избрали представителей новой власти. Повстанцы, ряды которых выросли до 10 тыс. человек, пополняли запасы, строили новые суда.

Вскоре Разин получил известие о приближении с севера ло- патинского отряда и сосредоточении у Черного Яра (на юге от Царицына) нескольких тысяч ратников С. И. Львова и Л. Пло- хово. Воеводы стремились, по словам Фабрициуса, «зажать Стеньку Разина в тиски». Но атаман предупредил их действия. Сначала он разгромил в 5—7 верстах вверх по Волге отряд Лопатина. Остатки его бросились к Царицыну, надеясь в нем укрыться (они не знали о взятии его повстанцами), но попали под огонь пушек и удар разинской конницы. Половина отряда полегла на поле сражения, другие сдались в плен или разбежались. Начальников, в том числе и самого голову, казнили, пленных посадили гребцами на весла. Захватили много оружия и припасов.

Восставшие несколько раз собираются на круг. Сначала решают идти по Волге вверх, потом — вниз, к Астрахани, поскольку к югу скапливается большое войско, которое будет угрожать им с тыла. Оставив в Царицыне тысячу человек, десятую часть своего войска, Разин 5 июня идет к Черному Яру. Под его стенами «простые воины» «з царского войска» С. И. Львова с барабанным боем и развернутыми знаменами перешли к восставшим;

1 Крестьянская война под предводительством Степана Разина, т. I, с. 235.

1 Там же, с. 253.

162

«они стали,—ПО' сообщению Фабрициуса, взятого разницами в плен во время этих событий,— целоваться и обниматься и договорились стоять друг за друга душой и телом, чтобы, истребив изменников-бояр и сбросив с себя ярмо рабства, стать вольными людьми». Восстал и перешел к Разину и гарнизон Черного Яра. Стрельцы и солдаты, собравшись на круг, казнили многих быв- ших командиров, виновных в жестоком обращении с подчиненными. Войско Разина еще больше усилилось новыми воинами. А оружия и припасов захватили так много, что часть отослали в Царицын.

Эта победа, по сути дела бескровная для повстанцев, открыла путь на Астрахань. Как они тогда говорили, Волга «стала их, казачья». В устье реки их ждала мощная крепость с 500 пушками и 6-тысячным гарнизоном. Но значительная часть последнего, большинство жителей (посадские люди, наймиты и пр.) ждали с нетерпением прихода Разина. После его победы у Черного Яра многие из черни кричали на улицах Астрахани:

— Пусть только все повернется, и мы начнем!

Повстанческое войско подошло к городу 19 июня. Незадолго перед тем Разин прислал своих представителей с ’требованием сдачи. Но воевода Прозоровский приказал их казнить, что вызвало гнев и возмущение астраханцев-простолюдинов. Разин разделил свои силы на восемь отрядов, расставил их по местам. Заранее подготовили штурмовые лестницы. Велась разведка.

В ночь с 21 на 22 июня начался штурм Белого города и Кремля, где находилось войско Прозоровского. Ожесточенный бой разгорелся у восточной стороны Белого города. Осаждавшие несли большие потери. В городе началось восстание жителей, стрельцов и солдат гарнизона. Они «начаша рубить» дворян, их холопов, военных начальников и других противников восстания. Ранили из пищали и прокололи копьем главного воеводу. В городе начали громить дома дворян и офицеров, купцов и приказных. Город был взят. По приговору круга, на который сошлись и разницы, и горожане, во второй половине дня 22 июня казнили воевод, начальников, дворян и других, всего до 500 человек. Имущество их разделили между всеми.

В Астрахани установились порядки народного самоуправления. Высшим органом власти стали круги — общие сходки всех жителей. Избрали атаманов, главным из них — Василия Уса. Новая власть, пришедшая на смену царской, осуществляла управление всеми делами, организовала новый правопорядок в интересах народных низов, пресекала попытки классовых врагов (митрополит Иосиф, дворяне и пр.) подорвать силы повстанцев. По решению кругов, В. Уса и его помощников освободили из тюрем всех подневольных, уничтожили «многие кабалы и крепости» — документы, оформлявшие закрепощенное состояние бедных людей. То же самое разницы и их предводитель хотели сделать по всей России: «Батько-де их... Стенька Разин,— говорил один из астраханских стрельцов,— не токмо в Астрахани в при

11*

163

казной полате (центр городского и уездного управления.— В. Б.) дела велел драть, и вверху-де у государя (в Москве.—А. Б.) дела все передерет»1.

Войско Разина в Астрахани насчитывало уже 13 тыс. человек. Оно делилось на тысячи, сотни, десятки во главе с начальниками. Имелись пехота и конница, артиллерия и суда со снастями. Оружия, холодного и огнестрельного, было недостаточно, его имели казаки, стрельцы и солдаты. Большинство же повстанцев было вооружено дубинами, топорами, вилами и т. п., военных навыков не имело.

20 июля Разин с 11 тыс. повстанцев покинул Астрахань. Он оставил В. Усу 2 тыс. человек. Пока плыли вверх по Волге, в городе обострилась классовая борьба; «учинили астраханские жители другой бунт» —побили до полутора сотен противников движения, разгромили их дворы, конфисковали имущество. Митрополит Иосиф, непримиримый идейный противник восставших, оказался под арестом. Все это произошло 3 августа. А на следующий день Разин показался у Царицына. Там восставшие собираются на круги. Из всех вариантов похода на Москву, которая, как и в начале столетия, при Хлопке и Болотникове, является конечной целью восстания, снова выбирают волжский. С целью поднять народ на восстание в пограничных южных уездах России Степан посылает вверх по Дону большой отряд во главе с братом Фролом (для нейтрализации казачьей верхушки), другой отряд (2 тыс. человек) во главе с Я. Гавриловым в Черкасск. После этого у Разина остается до 10 тыс. человек, в большинстве плохо вооруженных, «безружейных», неопытных в военном деле крестьян, посадских и работных людей. С ними он идет вверх по Волге, и вскоре, в середине августа, к нему без боя переходят Саратов и Самара.

Вступление разинцев в районы с обширными феодальными владениями и многочисленным крестьянским населением грозило властям и помещикам большими неприятностями. Сюда стягиваются многие дворянские, стрелецкие, солдатские полки. Они концентрируются в районе Тамбова (командующий — Я. Т. Хитрово), Казани (П. С. Урусов), Саранска (Ю. Н. Борятинский). Дела у воевод идут медленно — собираются дворяне, как обычно, с неохотой, уклоняются от службы, их «выбивают» из имений специально посланные властями агенты.

Разин спешит к Симбирску — центру сильно укрепленной засечной линии городов и крепостей. В городе — гарнизон в 3— 4 тыс. ратников. Возглавляет его родственник царя И. Б. Милославский. К нему на помощь прибывает 31 августа князь Ю. Н. Борятинский с двумя полками рейтар и несколькими дворянскими сотнями.

Повстанцы подошли 4 сентября. На следующий день разго-

1 Крестьянская война под предводительством Степана Разина, М., 1962,

т. III, е .261,

164

рслся жаркий бой, продолжавшийся и 6 сентября. Разин штурмует острог на скатах «венца» — симбирской горы, на вершине которой располагался кремль. Началось, как и в других городах, восстание местных жителей — стрельцов, посадских людей, холопов. Они расправились с головой Г. Жуковым и многими другими. Разин усилил натиск и ворвался в острог буквально на плечах разгромленных полков Борятинского, который бежал к Тетюшам. Милославский отвел свои силы в кремль. Обе стороны понесли немалые потери, разницы пленили до 300 человек.

Повстанцы начали осаду кремля, продолжавшуюся целый месяц. Именно в это время пламя крестьянской войны охватывает огромную территорию — Поволжье (не только Нижнее, но и Среднее и Верхнее), Лесное Заволжье, многие южные, юго-восточные, центральные уезды России, Слободской Украины, Подонье. Основной движущей силой становятся массы крепостных крестьян. Активно участвуют в движении городские низы, работные люди, бурлаки, служилая мелкота (городовые стрельцы, солдаты, казаки и др.), представители низшего духовенства, всякие «гулящие», «бездомовные» люди. В движение включаются и многие нерусские люди —чуваши и марийцы, мордва и татары. Во второй крестьянской войне в отличие от первой на стороне повстанцев не участвовали отряды дворян. Можно отметить, таким образом, более отчетливое размежевание классовых сил.

В правительственном лагере, помимо феодалов, находились «лучшие люди» из служило-приборной и посадской, монастырской и церковной среды, зажиточного крестьянства. Сложность сословно-классового состава борющихся сторон, массовый характер, непримиримость самой борьбы позволяют характеризовать подобные народные движения войнами не только крестьянскими (по основной движущей силе), но и гражданскими.

Повстанческая борьба, широко распространившаяся по стране, сопровождалась победами и поражениями. Под контроль восставших перешла огромная территория, многие города и селения. Их жители с воодушевлением включались в движение, расправлялись с феодалами, богатеями, сменяли царских воевод новой, выборной, властью — атаманами и их помощниками, которых избирали на общих сходках, по типу казачьих кругов. Они осуществляли власть в интересах простых людей. Прекращались внесение налогов и платежей в пользу феодалов и казны, барщинные работы. Тем самым угнетенные получали, хотя бы на недолгое время, свободу от крепостного ярма. Снабжали разинцев всем необходимым.

Во все стороны Разин и другие предводители рассылают своих представителей с прелестными грамотами. Их призывы поднимают на борьбу новые массы угнетенных. По сообщению совре- менника-иностранца, во время наивысшего подъема движения в нем участвовало до 200 тыс. восставших. Многие дворяне были убиты, имения их разорены. Те, кто успел, спасали свои жизни бегством в Москву и другие города.

165

Разин и все восставшие хотели «итить к Москве и побить на Москве бояр и всяких начальных людей». Знаменитая прелестная грамота, единственная из сохранившихся, написанная от имени Разина, призывает всех «кабальных и апальных» присоединяться к его казакам; «и вам бы заодно измеников вывадить и мирских кравапивцев вывадить»1.

Одновременно повстанцы прикрывают свои действия именами царевича Алексея Алексеевича и бывшего патриарха Никона, которые будто бы находятся в их рядах. Желая придать видимость «законности» делу восстания, они тут же расправляются со многими дворянами, что было, конечно, «незаконным» в глазах властей, всего феодального лагеря.

Главное повстанческое войско (20 тыс.) в сентябре и начале октября осаждало симбирский кремль. Многочисленные отряды восставших ведут борьбу с царскими войсками, дворянами, захватывают многие города — Алатырь и Курмыш, Пензу и Саранск, Верхний и Нижний Ломовы и пр., села и деревни, осаждают другие. Ряд городов в верховьях Дона и Слободской Украине тоже переходит на сторону разинцев (Острогожск, Чугуев, Змиев, Царев-Борисов, Олынанск и др.).

Власти, испуганные размахом крестьянской войны, мобилизуют новые полки. Царь Алексей Михайлович сам устраивает смотр войскам. Главнокомандующим всех сил, ведущих борьбу против восставших, он назначает боярина князя Ю. А. Долгорукого, опытного полководца, сурового и беспощадного человека. Он выезжает на новый театр военных действий (до этого он отличился в войне с Польшей), Арзамас, куда он приехал, становится его ставкой. Сюда идут царские полки, по пути выдерживая нападения повстанческих отрядов и войск, давая им сражения. Обе стороны несут немалые потери, но враг медленно и неуклонно преодолевает сопротивление храбрых, но плохо организованных и вооруженных повстанцев. Другие правительственные войска собираются в Казани и Шацке.

Постепенно перевес оказывается на стороне карателей, и они переходят в наступление. В начале октября к Симбирску возвращается с войском Ю. Н. Борятинский, жаждущий получить реванш за поражение, которое потерпел от восставших месяц назад. Ожесточенная битва, в ходе которой разницы сражались как львы, все же закончилась их поражением. Разина ранили в гуще боя, и товарищи вынесли его с поля сражения, потерявшего сознание и истекавшего кровью, погрузили в лодку и отплыли вниз по Волге рано утром 4 октября. Повстанцев, которые, оставшись без главного предводителя, продолжали штурмовать симбирский кремль, окончательно разгромили объединенные силы Борятин- ского и Милославского.

Несмотря на катастрофу под Симбирском и ранение Степана

1 Крестьянская война под предводительством Степана Разина. М., 1955,

т. И. ч. 1, с. 20—21, 31, 44, 65 и др.

160

Разина, крестьянская война продолжалась. Во многих местах действовали старые повстанческие войска и отряды, появлялись новые. Царские воеводы разбивали их, но они, рассыпавшись в разные стороны, собирались снова и снова. Пламя восстания бушевало еще долго —в течение осени и зимы 1670—1671 гг. Отряд М. Осипова в Нижегородском уезде захватил богатые торговопромысловые села Лысково и Мурашкино, затем, после осады (1 —17 октября),— Макарьевский Желтоводский монастырь. 7-тысячный отряд, действовавший в Арзамасском уезде, возглавляла «старица» Алена из местных крестьянок. Каратели Долгорукого в конце концов схватили ее и сожгли на костре. Перед смертью, в пламени эта гордая и бесстрашная женщина крикнула своим палачам, что если бы побольше людей дрались так же смело, как она, то Долгорукий поворотил бы вспять!

В Лесном Заволжье, на Унже и Ветлуге, боролись с классовым врагом отряды И. Пономарева, М. Ф. Мумарина, в Мордовии—мурзы Акая, на Слободской Украине—Алексея Хромого и т. д. Но постепенно восставшие под ударами карателей терпят поражения одно за другим, отступают, рассеиваются. Города и уезды, отбитые у повстанцев, снова переходят под власть царской администрации. Всюду пылают селения, казнят повстанцев. Каратели огнем и мечом проходят по всей территории, охваченной движением. В одном Арзамасе, куда свозили пленных разинцев, казнили до 11 тыс. человек, и город в эти месяцы, по отзывам современников, напоминал «преддверие ада». Всего каратели убили, замучили до 100 тыс. повстанцев.

В начале 1671 г. основные очаги движения каратели подавили. Но почти весь год продолжала сражаться Астрахань. Весной ее повстанцы пытались повторить поход С. Т. Разина — их войско направилось к Симбирску, осадило его, но возвратилось назад без успеха. 27 ноября пал и этот последний оплот крестьянской войны.

Степана Разина 14 апреля схватили в Кагальнике домовитые казаки во главе с К. Яковлевым. Вскоре его привезли в Москву и после пыток казнили на Красной площади, причем бесстрашный предводитель в свой последний, смертный час «ни единым вздохом не обнаружил слабости духа»1.

Одним «из представителей мятежного крестьянства» назвал Разина В. И. Ленин, когда произносил речь на открытии памятника ему на Красной площади в 1919 г-2. Повстанцы за несколько грозовых лет второй крестьянской войны, несмотря на ее в конечном счете поражение, сделали очень многое: вели борьбу то в районах к югу от Оки, то по Волге, Яику и Каспию, то, наконец, на обширных территориях от северного Прикаспия до Лесного Заволжья, от Волги до Слободской Украины. Первоначальный очаг движения в сравнении с первой крестьянской войной сдвинулся на восток и юго-восток, с Северской Украины на Дон. Повстанцам на этот раз не удалось дойти до Москвы, как это сделали Хлопко, Болотников и их последователи в начале XVIII в. И это понятно. Обстановка за полстолетия изменилась весьма существенно: в 60-е годы, несмотря на трудности и тяготы этого и предыдущего десятилетий, феодально-крепостнический режим, государственный аппарат, его карательные органы, класс феодалов были гораздо сильнее, устойчивее, монолитнее, чем в годы «смуты» с ее сильно ослабленной государственной властью, «кризисом верхов», известным расколом в среде феодалов. Именно поэтому, при всей беззаветной храбрости повстанцев, их борьба против классового врага не была столь длительной. Но по масштабам, ожесточенности столкновений, противостояния двух враждебных лагерей вторая крестьянская война представляет шаг вперед в сравнении с первой.