Классовая борьба в первую крестьянскую войну

Вступление России в XVII столетие отмечено важными и драматическими событиями, которые явились следствием процессов и явлений, имевших место во второй половине предыдущего века. Длительные и разорительные войны, опричные погромы и репрессии, крепостническое законодательство 80—90-х годов, стихийные бедствия привели к массовому разорению, обнищанию простых людей — крестьян, холопов, жителей посадов в русских городах, части мелкопоместных служилых людей. 

Правительство, феодалы искали выход из хозяйственных и социальных потрясений, военных неудач в усилении эксплуатации зависимого населения, ужесточении феодально-крепостнического режима. По словам Д. Флетчера, «купцы и мужики... с недавнего времени обременены большими и невыносимыми налогами». За XVI в. государственные налоги выросли в 30 раз. Во второй половине столетия сильно сократилась крестьянская запашка: у монастырских крестьян с 7,8 четверти на двор в 1556—1569 гг. до 4,8 четверти в 1576—1600 гг., т. е. на 40%. В то же время феодалы увеличивали свою запашку: в центре Европейской России у многих из них она выросла уже в первой половине века примерно в три раза — с 14—17% всех обрабатываемых в их владениях земель до 40—50%. Во второй половине столетия вакханалия опричных захватов привела к новому увеличению феодального землевладения.

Очень характерно изменение формуляров послушных грамот — документов, оформлявших обязанности крестьян по отношению к помещикам. Произошло оно во второй половине XVI в. До 60-х годов они отмечали, что владелец получает с крестьян всякий «доход», оброки «по старине» — по старому обычаю. Затем упоминание о «старине» исчезает; крестьянам приказывается, чтобы они господина «слушали и пашню его пахали, где себе учинит, и оброк платили». По грамотам же 70-х годов размеры барщины и оброка устанавливались по произволу владельца.

Последние два десятилетия XVI в.— время коренных изменений в жизни зависимых людей. С 1581 г. власти запретили переходы («выход») крестьян от одного владельца к другому, посадских людей с одного посада на другой. Раньше крестьяне имели право это делать один раз в году, после окончания осенних уборочных работ, в течение двух недель — до и после Юрьева дня. Теперь они лишались этого права («Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»— именно в то время родилась знаменитая пословица). Принцип «заповедных лет» (заповедь — запрет, запрещение) вводился не сразу и не везде, лишь по указу 1592—1593 гг. «выход» з!апретили по всему государству. Эту «крепость» (прикрепление) крестьян феодалам юридически оформляли новые писцовые книги, которые составили в ходе общего описания всех земель в стране. Начали его, возможно, в 1581 г. и закончили примерно через 10 лет. Вывезенных крестьян феодал мог, подав челобитную, сыскивать и возвращать' в течение пяти лет после вывоза (принцип «неурочных лет»), беглых же —сначала бессрочно, потом (после указа 1597 г.) тоже в течение пяти лет.

Сильно изменилось к худшему и положение холопов — в 80— 90-е годы те из них, которые поступали в кабалу за взятые в долг деньги, потеряли право освободиться из нее после уплаты долга; они должны были оставаться в кабальном рабстве до смерти владельца. Посадские люди, особенно низы торгово-ремесленного населения, страдали от невыносимых налогов, погромов и других бедствий. Их тоже прикрепили к тяглу — уплате налогов, поборов, несению различных повинностей в пользу казны, феодалов. Посадская беднота («меньшие», «молодшие люди») немало терпела от эксплуатации, произвола со стороны «лучших», «прожиточных людей».

В 70—80-е годы разорение крестьян и горожан достигает катастрофических размеров. Многие города и селения запустели, обезлюдели (жители или вымерли, погибли, или бежали на южные и восточные окраины). По данным источников, в Великом Новгороде, Пскове, Коломне, Муроме в эти десятилетия до 84— 94% всех посадских дворов запустели. То же происходило в уездах. В 90-е годы XVI в. и в начале следующего столетия положение в государстве немного улучшилось — правительства царей Федора Ивановича (1584—1598) и Бориса Федоровича Годунова (1598—1605) объявили амнистии, сняли недоимки по налогам, попытались заменить прямые налоги косвенными, регламентировали повинности крестьян; в 1601—1602 гг, правительство разрешило частичный переход крестьян от одного владельца к другому.

Но эти меры принимались уже в обстановке начинающегося социального потрясения и не могли сколько-нибудь серьезно улучшить положение низов, предотвратить назревавший взрыв. В России началась первая в ее истории крестьянская война.

В 1600—1602 гг., в течение трех лет, по всей стране весной и летом шли проливные дожди, осенью они сменялись ранними заморозками. Неурожай привел к страшному голоду. Цены на хлеб выросли в десятки раз. Феодалы переводили крестьян с денежного оброка на натуральный (взносы натурой — хлебом и пр.) или на работу на барщине; выгоняли тысячи холопов, чтобы не кормить их. Десятки тысяч крестьян, холопов, посадских людей погибли в эти годы от голода. В одной Москве, как сообщает келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын, за два года и четыре месяца похоронили на трех кладбищах 127 тыс. человек. Во многих городах и селениях по улицам и дорогам лежали неубранные мертвецы — хоронить было некому, собаки их «не проедали». По стране развелось много нищих, бродяг. Ненависть бедняков к богатеям усугублялась тем, что у последних хранились немалые запасы хлеба от прошлых лет. Тот же Палицын пишет, что они имели «давныя житницы не истощены и поля скирд стояху». Исаак Масса, голландец, находившийся в то время в России, дополняет: «У знатных господ, а также во всех монастырях и у многих богатых людей амбары были полны хлеба, часть его уже погнила от долголетнего лежания, и они не хотели продавать его, ожидая еще большего повышения цен... Голод, бедствия и ожесточение людей были слишком велики», «...сам патриарх, ...имея большой запас хлеба, объявил, что не хочет продавать зерно, за которое должны будут дать еще больше денег».

Борис Годунов и его правительство пытаются облегчить отчаянное положение народа: выдают хлеб из казенных житниц, направляют людей на платные общественные работы, ведут борьбу со спекулянтами. Но все напрасно. Хлеба не хватает. Те, кто должен был выдавать хлеб и деньги неимущим, воруют налево и направо.

В 1601 —1602 гг. обнародуются указы о разрешении «выхода» крестьян «во всем Московском государстве». Но на самом деле они предусматривали не «выход», а вывоз крестьян, причем не более одного-двух человек, и не всеми феодалами, а лишь средне- и мелкопоместными (крупные светские и все духовные не могли это делать). В Московском уезде и эти куцые положения применять не позволяли. Указы с их неясностью и двусмысленностью породили недовольство. Крестьяне, опираясь на них, явочным порядком бегут от владельцев, прекращают уплату налогов, поступают в холопы к богатым феодалам. В судах идут бесчисленные тяжбы по делам о вывозе крестьян.

16 августа 1603 г. власти издали указ, по которому Приказу холопьего суда позволили выдавать «отпускные» об освобождении тех холопов, которых владельцы, не желая их кормить, выгоняли со своих дворов в голодные годы.

На окраинах страны скапливаются массы холопов, крестьян, посадских, «гулящих» людей, всякой голытьбы. До 20 тыс. одних беглых холопов собралось в южных и юго-западных уездах.

Весь этот бедный люд, который официальные документы той поры именуют «разбойниками», «лихими людьми», «ворами», организуется в отряды, вооружается чем попало и нападает на спекулянтов, феодалов, богачей. Голодные 1601—1603 гг. Палицын характеризует как начало «смятения во всей Русской земле», «разбойничества во всей России», продолжавшееся потом долгие годы — во времена Болотникова и его последователей.

Действия «разбойников» приобрели такие размеры, что власти направляют против них военные силы. По сообщению «Нового летописца» (составлен в 1630-е годы), они «посылаша многижда... и ничево им можаху сотворити». О самом размахе движения говорится: «Бысть в то же время умножишася разбойство в земле Рустей, не токмо что по пустым местем (т. е. по безлюдным, окраинным районам.— В. Б.) проезду не бысть, ино и под Москвою быша разбои велицы».

Документы дополняют эти общие суждения конкретными данными. Например, 5 сентября 1601 г. карательный отряд из дворян появляется в районе Тулы. Возглавляют его Г. И. Вельяминов и Н. М. Пушкин. Они организуют обыски и расправы в тульских местах. В следующие два года такие же отряды посылают «за разбойники» в уезды Владимирский и Коломенский, Рязанский и Пронский, Волоколамский и Вяземский, Можайский и Медынский, Малоярославецкий и Ржевский. «Разбойнические», т. е. по существу повстанческие, отряды действуют, таким образом, по широкому периметру — в ближнем и дальнем Подмосковье, к западу, югу и востоку от столицы.

«Голодные бунты» 1601—1603 гг. означают начало народного движения, на которое в обстановке тяжких бедствий низов этих голодных лет поднимаются многие тысячи холопов, крестьян и др., прежде всего беглых, собравшихся на окраинах, особенно юго- западных. Именно отсюда в западное Подмосковье летом — осенью 1603 г. движется повстанческое войско Хлопка — предводителя, вышедшего, как и многие его собратья по борьбе из холопского сословия.

Восстание Хлопка выросло из действий отрядов «разбойников», впитало их в себя, стало их кульминацией. По пути с юго-запада в Подмосковье повстанцы нападали на имения феодалов; году- новские отряды, высылавшиеся против них, не могли остановить их движение. Успехи Хлопка поднимали на борьбу многих людей; в самой Москве в это время, согласно «Новому летописцу», «богатых домы грабили и разбивали и зажигали; тех людей имаху и казняху: овых зжигали, а иных в воду метали».

Над феодалами нависает серьезная угроза, и они принимают чрезвычайные меры. В августе 1603 г. Борис Годунов срочно созывает Боярскую думу — высший совет при особе царя. Обсудив ситуацию, становившуюся все более грозной для господствующего класса, она выносит решение — послать против Хлопка большое войско («многую рать»). Во главе его ставят опытного и храброго полководца — окольничего Ивана Федоровича Басманова.

Два войска, повстанческое и правительственное, 9 сентября встретились к западу от Москвы. Авангард Басманова попал под удар восставших, которые бросились на него из лесной засады и наголову разгромили. Погиб и главнокомандующий. Затем подошли основные годуновские силы. Сражение отличалось крайней ожесточенностью и кровопролитием. И те и другие несли большие потери. В конце концов царские ратники нанесли поражение восставшим. Сам Хлопко, весь покрытый ранами, попал в плен и был казнен. Та же участь постигла и его соратников. Но многие спаслись, бежали на те же юго-западные окраины.

Восстание Хлопка, венчавшее народные движения в форме «голодных бунтов» 1601—1603 гг., было их наивысшей точкой, а сами они стали по существу началом великой крестьянской войны, Именно тогда началось противостояние двух лагерей — угнетенных и угнетателей, принявшее ожесточенный характер. Уже тогда происходят военные действия. Повстанцы имеют целью борьбу с феодалами и их правительством (поход на Москву, столицу государства, святая святых господствующего класса, средоточие их власти и могущества). Одно это говорит о неизмеримо возросшем размахе классовой борьбы.

Состав движущих сил, их действия, стремления, исходный район выступления (юго-западные окраины страны), маршрут движения (к Москве) — все это, с теми или иными особенностями, вариациями, будет характерно и для последующих этапов крестьянской войны начала XVII в.

Следующий ее этап связан с народными движениями времени Лжедмитрия I. Его появление на политическом небосклоне в 1604 г. было подготовлено задолго до этого. После того как в мае 1591 г. в Угличе при загадочных обстоятельствах погиб царевич Дмитрий, поползли разные слухи. Одни говорили о том, что его убили по приказу Годунова, другие утверждали, что царевич спасся. Поговаривали также, что в придворных кругах, враждебных Годунову, появилось некое лицо, которое и является-де спасшимся Дмитрием Ивановичем. Подобные разговоры начали широко распространяться с 1600 г. Вскоре претендент объявляет себя, заявляет претензии на московский престол. По официальной версии русского правительства, в роли самозванца выступает Григорий (Гришка) Отрепьев, мелкий галичский дворянин, по- стриженник, беглый монах, перебравшийся после всяких скитаний в Речь Посполитую. Здесь его приютили некоторые польские магнаты, которые жаждут поживы в России, ослабленной социальными потрясениями. Он, как «царевич Дмитрий», заявляет о своих «законных правах», и польский король Сигизмунд, папский нунций (посол) Рангони, часть магнатов и шляхты благословляют ^его, ссужают деньгами. Но были и те, кто выступал против этой авантюры, среди них — гетман Ян Замойский, многие сенаторы, часть шляхты. Они сорвали план организации похода армии Речи Посполитой в Россию, т. е. открытую интервенцию, предложенную королем и частью феодалов. Лже- дмитрию I удалось только нанять с помощью Юрия Мнишека всякий сброд. Эти «добровольцы» становятся под знамена «царевича». Все они одержимы мечтой о богатствах, которые их ждут в России, а самозванец щедро и бездумно раздает обещания — им мерещатся новые земли и крестьяне, деньги и драгоценности.

В октябре 1604 г. отряд Лжедмитрия переправляется через Днепр и вступает в Россию в районе скопления беглых, в том числе и тех, кто отступил сюда после поражения Хлопка. Представители социальных низов России увидели в «истинном царевиче», пришедшем в Россию, избавителя, «доброго царя», который послан им, чтобы облегчить их страдания. Таким образом, вера в «хорошего царя» стала знаменем, идеологической оболочкой для широких народных масс, поднявшихся на борьбу, вернее, продолживших ее на этом этапе крестьянской войны.

В конце 1603 г. или в 1604 г. (до 1 сентября) «на Рязань для разбойников» правительство посылает карательный отряд во главе с воеводами Я. Я. Вельяминовым и И. И. Волынским. «Мужики» Околенской волости вместе с жителями Кром, на юго- западе, «приходили на орловские места войною», т. е. вели борьбу в окрестностях города Орла.

В эти места, в юго-западные уезды, самозванец еще до прихода в Россию присылал своих агентов с «прелестными грамотами», которые призывали местное население поддержать «законного царевича», помочь ему в «возвращении престола», давали всякие обещания: льготы, облегчение в налогах. И угнетенные массами переходили на его сторону, выступали против бояр и воевод Годунова. О верности «царевичу Дмитрию» осенью —зимой 1604/1605 гг. заявляют жители Моравска и Чернигова, Пу- тивля и Рыльска, Севска и Комарицкой волости, Курска и Кром. Они вливаются в его отряд, пополняют его также запорожские казаки, и войско Лжедмитрия, вначале немногочисленное, уже в январе 1605 г. насчитывает 15 тыс. человек.

На самозванца возложили надежды и представители феодального лагеря — многие дворяне, дети боярские, даже бояре. С его помощью они стремятся сбросить правительство Годунова, ставшее им ненавистным, увеличить свои привилегии, урвать что- либо для себя из государственного пирога, главное же, справиться с недовольством угнетенных, их выступлениями против феодально-крепостнического гнета. С этой целью, диаметрально противоположной тому, к чему стремились народные низы, дворяне и бояре готовы были поддержать самозванца, использовать для своей пользы стихию народного движения против Годунова.

Именно эта стихия выносит на гребень волны «царевича». Его войско никак не может захватить Новгород-Северский — один из важных опорных пунктов годуновских сил на юго-западе. Гарнизон оказывает упорное сопротивление самозванцу, 21 января под Севском, у села Добрыничи, царская армия боярина князя Ф. И. Мстиславского наголову громит войско самозванца. Последний падает духом, хочет бежать в Польшу. Но ему не дают это сделать рядовые горожане, крестьяне и другие участники движения. Его войско, разбитое и рассеянное, собирается снова, еще больше увеличивается за счет крестьян и холопов, горожан и служилого люда. Все новые города и уезды переходят «под руку» «истинного царевича», а их жители изгоняют или убивают воевод и других сторонников Годунова. По всему обширному пространству к югу от Оки полыхает зарево народной войны против «боярского» царя Бориса Годунова, за царя «хорошего», «доброго», который обещает сбросить иго Годунова и его бояр, ликвидировать их притеснения и насилия. Огромные массы местных и беглых крестьян и холопов, посадских и «гулящих» людей, а также служилых людей по прибору (стрельцы и городовые казаки) и по отечеству (дворяне), казаков запорожских и донских включаются в борьбу. Все они едины в выступлении против Годунова, но их конечные цели отнюдь не едины. Если угнетенные мечтают сбросить или облегчить ярмо гнета феодалов, то дворяне, наоборот, стремятся к его усилению. «Истинный царевич» обещает «вольности», «благоденственное житие». Его войска, выполняя приказ самозванца, ведут себя осмотрительно, не обижают жителей. Годуновские же отряды устраивают беспощадные погромы в городах и уездах, изменивших правительству. В зоне восстания местное население перестало пахать на казну «десятинную пашню». Самозванец освободил на десять лет от всех налогов Путивль и окрестные северские земли, население которых оказало ему большую помощь. Пользуясь этим, прекратили всякие платежи и жители других областей.

Именно позиция народных низов определила исход событий. 7 мая 1605 г. вспыхнуло восстание в царском войске, долгое время осаждавшем восставшие Кромы. Его подняли «даточные люди» (из холопов и крестьян, сопровождавших своих господ во время военных походов), стрельцы, казаки, часть дворян после известия о смерти Бориса Годунова. Попытка воевод привести войско к присяге его сыну Федору вызвала взрыв среди служилых низов. Они приняли сторону «истинного царя» — «Дмитрия Ивановича».

Войско самозванца двигалось к Москве. По пути ему присягали один за другим города и уезды, жители изгоняли годуновских воевод и дьяков или принуждали их переходить на сторону «царевича». 1 июня поднялось на восстание население Москвы. Присягая «Дмитрию Ивановичу», оно расправлялось со многими из Годуновых, их родственниками и сторонниками (Сабуровы, Вельяминовы и др.). «Миром, всем народом,— так сообщают современные событиям разрядные записи,—грабили на Москве многие дворы боярские, и дворянские, и дьячьи, а Сабуровых и Вельяминовых всех грабили».

20 июня самозванец вступил в Москву, через месяц, 21 июля, венчался в Успенском соборе на престол «прародителей своих» как «царь и великий князь Дмитрий Иванович всея Руси». Около года продолжалось его правление. Кое-что он вынужден был сделать для народных низов, на гребне восстания которых пришел к власти. По указу 7 января 1606 г. около четверти всех холопов, попавших в кабалу в течение нескольких лет до него, получили свободу. Приговор от 1 февраля того же года освобождал от зависимости тех крестьян, которые бежали от владельцев или стали холопами в голодные 1601—1603 гг. Но в основном крепостническое законодательство конца XVI в. сохранило силу; только срок «урочных лет» удлинялся до 5,5—6 лет. По приказу нового царя из его армии «выбили» многих холопов, крепостных крестьян, посадских людей. Казачье войско расформировали.

Иначе относился Лжедмитрий I к дворянам. Они и часть казаков получают большие пожалования землями, а польские наемники немалые деньги. Сам царь и его приспешники обогащаются за счет казны, устраивают пиршества и прочие увеселения, оскорбляют национальные чувства москвичей, всех русских (принятие правителем католичества, женитьба на Марине Мнишек, надругательства над церковными святынями и др.).

Все это воочию показало, на чьей стороне симпатии «истинного царя», в чьих интересах проводит он те или иные мероприятия. 17 мая 1606 г. вспыхивает восстание недовольных москвичей, на этот раз против самозванца, обманувшего надежды простого народа. Польский автор-современник сообщает, что в воет станин приняло участие «много простого народа». Наряду с дворами иноземцев восставшие, по данным «Нового летописца», «многие дворы разграбиша и русских людей». Но плодами восстания воспользовались бояре — два дня спустя, 19 мая, они «выкрикнули» в цари на Красной площади своего ставленника князя В. И. Шуйского, старого честолюбца и интригана. Он и его сторонники проводили курс на восстановление старых порядков.

Но с этим не собирались мириться простые люди, народные низы. В южных и юго-западных городах и уездах в июне 1606 г. снова поднимаются на борьбу крестьяне, холопы, посадские и приборные служилые люди. Они не хотят признавать воевод Шуйского. Имущество «прожиточных», т. е. богатых, людей восставшие подвергают конфискации.

На том же юго-западе страны вновь начинается движение, которое снова проходит под лозунгом «хорошего, царя». Несмотря на гибель «Дмитрия Ивановича», распространяются слухи и разговоры о его будто бы чудесном «спасении», о планах улучшения жизни народа, осуществлению которых мешают-де «плохие» бояре и их «плохой» царь Шуйский. Против них и поднимаются на борьбу угнетенные.

Главную роль в событиях начинает играть Путивль, где оказался один из приспешников покойного самозванца — князь Г. П. Шаховской. Авантюрист и проходимец, потерявший с гибелью патрона власть и влияние, понимавший, что при Шуйском не вернет ни то, ни другое, он, используя, как и многие его собратья по классу, силу народного недовольства, пытается снова всплыть наверх.

С этой целью он уверяет всех, что «царь Дмитрий» в мае не погиб, а спасся, скрывается до поры до времени. Шаховской действует как бы от его имени. Роль спасшегося царя играет другой приближенный покойного Лжедмитрия I—дворянин Михаил Молчанов, такой же делец и авантюрист, как и Шаховской. Чувствуя шаткость своего положения как претендента, Молчанов вскоре перебирается в Речь Посполитую, а Шаховской остается в Путивле, где играет роль своего рода главы правительства «законного царя».

Движущие силы и на этом этапе — социальные низы. Вскоре у них появился выдающийся предводитель — Иван Исаевич Болотников. Происходил он из низов служилых людей по отечеству— детей боярских, многие из которых, как и он, обеднев в годы разорения, опустились из дворян в ряды холопов или крестьян; стрельцов или казаков. Болотников, проживавший в Подмосковье, превратился в холопа богатого и знатного боярина князя А. А. Те- лятевского, стал его военным слугой. Во время какого-то похода попадает в плен к крымским татарам, и те продают его в Турцию. Там он, закованный в кандалы, оказывается на галере. На море приходит освобождение — на галеру нападает немецкий корабль и освобождает Болотникова и других пленников. Далее следуют пребывание на немецком подворье в Венеции, переезд в Венгрию и Германию. Будучи опытным воином, он возглавляет 10-тысячный отряд запорожцев и с ним прибывает в Речь Посполитую. Здесь он встречается с «царем Дмитрием» — М. Молчановым. Получает от него письмо и прибывает с ним в Путивль к Шаховскому.

Вскоре Болотников становится по существу главным предводителем широкого движения, разгорающегося в юго-западных и южных уездах. Убежденный «царист», он выступает как полководец «царя Дмитрия», а впоследствии, с появлением «царевича Петра», как военачальник последнего. Современники именуют его «гетманом царя Димитрия», «боярином царевича Петра», «воеводой», «начальником» восставших, их «главным атаманом», «большим заводчиком». Естественно, правительственные источники рассматривают его, как «вора», «мятежника».

Иностранцы, бывшие в это бурное время в России, не могут скрыть своего восхищения его военными талантами и уважения к его человеческим качествам. Епископ Арсений, с ненавистью смотревший на всякое выступление низов против господ, тем не менее говорит о Болотникове: «Достойнейший муж и сведущий в военном деле». Другие тоже не жалеют хвалебных оценок: «Мужественный и энергичный вождь, человек слова» (К. Буссов), «удалец», «отважный воин», «отважный витязь» (И. Масса) и т. д.

На юго-западе положение с приходом к власти Шуйского отнюдь не улучшилось. Более того, местные жители, не без основания опасаясь того, что новые власти будут их преследовать за помощь первому Лжедмитрию, не признают воевод, выгоняют их, расправляются с ними. Снова они берут на вооружение лозунг восстановления «царя Дмитрия» на престоле и тем самым свержения «незаконного» царя Василия.

Летом 1606 г. десятки городов присягают «царю Дмитрию», отказываясь подчиняться Шуйскому. Так поступают, по сообщению И. Массы, «в земле Северской и волости Комарицкой, а именно: Путивль, Елец, Тула, Кромы, Рыльск и многие другие рядом с ними».

Активнейшую роль в восстании по-прежнему играют посадские люди, крестьяне, холопы, казаки, служилые по прибору. Все они входят в войско И. И. Болотникова, которое быстро увеличивается. Идет оно от Путивля через Комарицкую волость на Кромы, где происходит решающая битва с царскими войсками. Сюда подошли воеводы Шуйского — князья Ю. Н. Трубецкой и Б. М. Лыков.

Они осадили город-крепость. Вскоре, в конце августа, здесь появился Болотников со своей ратью. Кровопролитное сражение принесло ему полную победу — воеводы потеряли до 8 тыс. воинов и панически бежали на север от города. По дороге они не могли нигде закрепиться и прийти в себя — города и уезды включались в восстание. Болотников же продолжал наступление. Силы его росли день ото дня.

Другое войско восставших действовало в районе Ельца, восточнее Кром. В него включилась наряду с социальными низами некоторая часть дворян и детей боярских. Возглавил его Истома Пашков, веневский сотник, мелкий дворянин из детей боярских. В том же августе он громит под Ельцом крупное царское войско князя И. М. Воротынского, остатки которого тоже бегут к Москве.

Болотников и Пашков направлялись к столице России разными дорогами: первый шел от Кром на Волхов, Белев, Пере- мышль, Калугу, оттуда — на Алексин, Серпухов и далее к Москве; второй — на Новосиль, Мценск, Дедилов, Венев, Каширу, Коломну, от нее — к той же Москве. По пути оба войска давали сражения, брали города и селения, захватывали в плен немало дворян и их холопов. Но поступали они с ними по-разному. Бо- лотниковцы громили господские имения, расправлялись с дворянами, захватывали их имущество. По сообщению Карамзинского (Столярова) хронографа, «в тех украиных, в польских и в северских городех тамошние люди по вражию наваждению бояр и воевод и всяких людей побивали всякими смертми, бросали с башен, а иных за ноги вешали и к городовым стенам распинали и многими разноличными смертьми казнили, и прожиточных лю

114

дей грабили. А ково побивали и грабили, и тех называли изменники, а оне будто стоят за царя Дмитрия»1.

По мере продвижения обеих повстанческих армий к Оке к югу от нее ширилось народное движение, на сторону которого переходят все города и уезды, многие их жители вливаются в ряды повстанцев. Характерно, что помещики (рязанские во главе с П. Ляпуновым и тульские во главе с Г. Сумбуловым) присоединяются к армии Пашкова, а не Болотникова.

Шуйский и его советники собирают остатки армий, разбитых под Кромами и Ельцом, пополняют их людьми и запасами. Новое войско царя спешит к Калуге. Но ее жители закрыли перед ним ворота. Вскоре сюда же подходят восставшие, и обе армии встречаются у устья реки Угры, в 7 км к западу от Калуги. Царские воеводы отступили. Болотников, преследуя их, захватывает Алексин, Серпухов. На реке Лопасне, к северу от Серпухова, он вступает в сражение с войском князя В. В. Кольцова-Мосальского и заставляет его отступить. Повстанцы приближаются к Москве. На реке Пахре в новом сражении, крайне ожесточенном, сталкиваются войска Болотникова и князя М. В. Скопина-Шуйского. Оба они несут большие потери.

Между тем с юго-востока к столице движется другая повстанческая армия. Не пройдя и половины пути от Коломны, она 25 октября 1606 г. наголову громит войско Шуйского у села Троицкого.

В конце октября (возможно, 28 октября) восставшие подошли к Москве. Болотников и Пашков объединяют свои силы, в их армии насчитывалось несколько десятков тысяч человек — крестьян, холопов, казаков, посадских, служилых людей по прибору. Дворян, составлявших в войске независимые отряды, было сравнительно немного (по нескольку сот человек у Пашкова, Ляпунова, Сумбулова). Восставшие начали осаду столицы России. Действовали они также к югу, юго-западу и юго-востоку от нее; к западу боролись повстанческие отряды атаманов Ф. Берсеня, Соломы, В. Шестакова и др.

Численный перевес низов в повстанческой армии, их решительная позиция в борьбе с царскими воеводами и феодалами предопределили выдвижение Болотникова на первый план в командовании всеми силами. Пашков должен был занять второе место. Он затаил обиду.

Болотников направляет в Москву «листы», «прелестные письма»— прокламации, обращенные к ее жителям. Их призывают к расправам со своими господами (феодалами, богатыми купцами), овладению их имуществом. По словам современника, холопов уговаривали, «чтобы те взялись за оружие против своих господ и

1 Попов А. Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869, с. 331. (Украинные города располагались по окраинным уездам страны, в данном случае к югу от Оки; польские города — в поле к югу от Оки; северские города — в Северской Украине, Прожиточные люди — богатые люди).

8'

115

завладели их имениями и добром. Страх (господ,—В. Б.) перед этими людьми был почти так же велик, как перед врагом извне и даже больше ввиду того, что простой народ... был очень непостоянен и готов к мятежам при всяком слухе, надеясь вместе с мятежниками участвовать в разграблении города. Бояре же и лучшие горожане были в не меньшем беспокойстве, чем остальные, под влиянием рассказов, слышанных от захваченных в плен мятежников»1.

Призывы к борьбе с феодалами, крепостничеством не могли не встретить сочувствие у простого народа. Но Болотников сильно ослаблял позиции повстанцев, ратуя в «листах» за восстановление «царя Дмитрия» на троне. Конечно, москвичи, прекрасно помнившие недавние майские события, гибель самозванца, не очень-то верили подобным утверждениям. А те, кто хотел верить, желали увидеть «спасшегося» Дмитрия Ивановича. С этой целью делегация москвичей приезжала в стан к Болотникову, но уехала обратно ни с чем... К. Буссов, повествующий об этом, добавляет, что оборонявшие Москву царские войска, узнав о таком исходе переговоров, «осмелели и стали ежедневно делать вылазки, храбро вступад в схватки»2.

Положение правительства Шуйского поначалу было нелегким. Не хватало ратников, денежных средств, продовольствия. Народные, низы волновались. Многие бояре и дворяне покидали город, убегали в свои имения. Восставшие держали в постоянном напряжении осажденных, наносили им ощутимые удары. Но постепенно власти сумели организовать отпор, используя те немалые возможности, которые у них имелись: государственный аппарат, армию, поддержку церкви и пр. То обстоятельство, что блокада Москвы была неполной, позволило Шуйскому собрать ратников и деньги к северу и северо-востоку, западу и юго-западу от нее. Вскоре в столицу прибывают дворянские и стрелецкие полки из Смоленска, Тулы, Двины и других районов. Правительство рассылает по городам и уездам, оставшимся под его контролем, грамоты, в которых преувеличивает свои силы, успехи в борьбе с восставшими. Патриарх Гермоген обрушивает на повстанцев церковные проклятия. Все это давало свои плоды. Ко всему прочему, Шуйский, опытный интриган и политикан, обладавший безошибочным классовым чутьем, точно рассчитал, что в лагере восставших нет и не может быть единства— дворянам Пашкова, Ляпунова и Сумбулова не по пути с теми, кто убивает и грабит вотчинников и помещиков, не платит им налоги, не работает на барщине. А это и происходило на территории, охваченной восстанием,—от Днепра до Волги, от Подмосковья до Северской Украины. Шуйский вступает в тайные переговоры с Пашковым и его сторонниками, одаривает их золотом и серебром, дает обещания. И они в том же ноябре быстро и охотно переметнулись

1             1 Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. М., 1959, с. 181.

‘ 2 Буссов К. Московская хроника 1584—1613 гг М.<—Ли ■ 1961, с 139— 140.

.1,16

на его сторону (сначала отряды Ляпунова и Сумбулова, потом отряд Пашкова).

В ходе сражений за Яузой, у Даниловского монастыря и в других местах восставшие терпят несколько поражений, несут большие потери. Военного опыта у большинства повстанцев не хватало. Сказались и измены дворян, несмотря на сравнительную их малочисленность.

2 декабря войско Болотникова и армия во главе с И. И. Шуйским, братом царя, и М. В. Скопиным-Шуйским, его племянником, сошлись у деревни Котлы, на пути из Москвы в село Коломенское. Ожесточенное сражение закончилось поражением восставших, их отступлением в лагерь, располагавшийся в том же Коломенском. Здесь болотниковцы загодя вырыли «шанцы» — земляные укрепления, окружили их несколькими рядами саней, набитых сеном и соломой и политых водой, которые «смерзлись, как камень».

Повстанцы укрылись в лагере. Преследовавшие их воеводы начали осаду. Она длилась три дня. Во время обстрела из пушек восставшие скрывались в «шанцах». Но зажигательные ядра в конце концов разбили лагерь. Осаждавшие одержали победу, захватили тысячи пленных. Многих из них казнили (убивали дубинами и опускали под лед на Москве-реке), сослали. Но значительная часть восставших сумела спастись и перейти в Калугу и Тулу, чтобы продолжать борьбу.

Царь Шуйский и его воеводы торжествовали победу, которая казалась им чуть ли не решающей — оставалось, по их убеждению, только добить восставших. В Калуге оказалось большинство из них. Город не имел сильных укреплений, и Д. И. Шуйский, другой брат царя, потерпевший в октябре позорное поражение у села Троицкого, надеялся теперь взять реванш. С несколькими десятками тысяч воинов он пытался с ходу ворваться в город. Но:у него ничего не получилось. Болотников до прихода врага быстро и энергично взялся за дело: по его приказу вокруг Калуги возвели частокол с земляными насыпями и рвами с обеих сторон. Блокада города была неполной, и Болотников послал за помощью в соседние города. Она пришла. На царское войско с двух сторон обрушидись эти подкрепления и вышедшие из Калуги повстанцы. Кровопролитное сражение, разыгравшееся 11 — 12 декабря, закончилось сокрушительным поражением Д. И. Шуйского. По сообщению современника, он потерял на поле боя до 14 тыс. человек, остальные в панике бежали. Но у Серпухова их настигли повстанцы и опять разбили.

Через неделю под Калугу пришло новое войско — во главе с И. И. Шуйским. Во время стычек, вылазок восставшие не раз громят и этого воеводу, столь же бездарного, как и его брат. Царь шлет подкрепления — ратников, артиллерию. Осада затягивается, становится все более ожесточенной. Болотниковцев терзают бомбардировки, голод, штурмы. Но, несмотря ни на что, они держатся, отвечают контрударами.

iir

Царские воеводы идут на решительные меры — по их указанию у стен крепости воины насыпают гору из дров, с помощью которой они планируют зажечь острог, разгромить его защитников. Но последние не дремали: выполняя строжайший приказ своего предводителя, тайно сделали земляной подкоп под «деревянную гору», положили в него большое количество пороха. Выждав момент, когда на «горе» находилось много врагов, подо- . жгли фитиль. Огромной силы взрыв разметал царских ратников. В этот же миг в лагерь Шуйского, охваченный паникой, ворвались повстанцы. Они наголову разгромили врага, захватили всю артиллерию, много другого оружия и припасов. Это была новая блистательная победа Болотникова.

Некоторые из современников в связи с этой победой отмечали, что если бы восставшие организовали преследование разгромленного врага, то ворвались бы в столицу, в которой войск было мало. Но и у Болотникова их было крайне недостаточно, его воины ослабли от штурмов и голода. Они не смогли преследовать разбитого противника. Более того, осада Калуги вскоре возобновилась — власти располагали резервами и средствами, которые могли собирать с большой территории, не охваченной народным движением.

Между тем восстание продолжалось в районах к югу, юго- западу и юго-востоку от Москвы. Вскоре вторым очагом движения становится Тула. Здесь находилась часть болотниковцев. Сюда же прибыли отряды восставших во главе с новым предводителем— «царевичем Петром». Его имя принял на себя выходец из посадских людей города Мурома Илья Иванович Горчаков. Тяжелая, неустроенная жизнь сделала его бездомным, «гулящим» человеком — служил он наемником на судах по Волге и Каме, побывал в Москве и в Астрахани, бродяжил, в Терках (Терском городке) стал холопом у Григория Елагина. Это было в правление «царя Дмитрия Ивановича», т. е. Лжедмитрия I. Терские казаки, человек с 300, обедневшие и оскудевшие до крайности, решили идти к «доброму царю» за «жалованьем», одновременно провозгласив И. И. Горчакова (или, как иначе его называли, Илейку Муромца) «царевичем Петром» — «сыном» покойного царя Федора Ивановича. Они рассчитывали на то, что «сын» царя Ивана Грозного хорошо примет «племянника», поможет ему и его терским доброхотам.

Начиная движение на Волгу и на Москву, казаки Илейки Муромца не скрывали свои намерения — расправляться с «лихими боярами», которые мешают «хорошему царю» делать «добрые» дела. Они послали письмо в Москву «царю Дмитрию». Происходило все это ранней весной 1606 г., когда самозванец уже почувствовал шаткость своего положения. Он готов был принять помощь от «царевича Петра» и его сторонников, направили им ответное послание, которое казаки получили уже на Волге, у Самары. «Царь» звал их в Москву. Те заспешили. Но у Свияжска узнали о его гибели. К Шуйскому идти они, конечно, не захотели.

118

Повернули вниз по Волге, доплыли до Царицына. Здесь перебрались на Дон и вскоре оказались в Путивле, в ставке «правительства» «царя Дмитрия». Узнав, что тот «спасся», идет походом на Москву, «царевич Петр» и его соратники активно включаются в движение.

Илейка Муромец возглавляет действия повстанцев на юге и юго-западе. Его войско, выросшее во время похода по Волге и Дону до нескольких тысяч человек, еще больше увеличивается. Восставшие под его началом беспощадно расправляются с феодалами. О том, как торжествовала классовая месть социальных низов, угнетенных и' обездоленных, сообщает «Новый летописец»: «Многих воевод и дворян различными муками мучили: иных з башни кидаху, иных с мосту в ров, иных вверх ногами вешаху, иных по стенам распинаху, руки и ноги гвоздями прибивше, ис пищалей растреляху».

«Царевич Петр» посылает помощь Болотникову, и его отряды вместе с калужскими «сидельцами» громят Д. И. Шуйского.

A.           А. Телятевский, князь, воевода «царевича Петра», а в свое время владелец холопа Болотникова, одерживает победы над царскими войсками под Веневом и Тулой.

В конце зимы для повстанцев наступает новая полоса неудач. В феврале на реке Вырке под Калугой большое войско князя

B.            В. Кольцова-Мосальского, посланное «царевичем Петром Федоровичем», сходится с царской ратью. С обеих сторон ожесточенно сражаются десятки тысяч воинов. Бой длится целые сутки и заканчивается победой врага. То же происходит в следующем месяце под Серебряными Прудами. Это ободряет царя, и он в надежде на окончательную победу посылает новые подкрепления под Калугу. Сюда приходит армия князя И. М. Воротынского, в ней воюет изменник И. Пашков. Но под стенами города князь терпит сокрушительное поражение от того же Телятевского. Царские воеводы спасаются бегством. Полный разгром терпит и другое царское войско под Дедиловом.

На реке Пчельне под Калугой в мае последовал новый страшный разгром войска В. И. Шуйского, гибель его командующих. Тысячи ратников переходят во время сражения на сторону восставших (в том числе 4 тыс. казаков, попавших в плен к царским воеводам в начале декабря 1606 г., во время сражения в селе Коломенском и его окрестностях). На следующий день Болотников и его воины смело и решительно ворвались в лагерь врага под Калугой, где собрались остатки тех, кто потерпел поражение на Пчельне, и разгромили их. Воеводы снова спасаются бегством; по словам К. Буссова, Болотников «задал им такого, что они бросили свой лагерь вместе с рвами, орудиями, припасами, провиантом и всем прочим и с великим ужасом и страхом бежали к Москве».

Болотников и Телятевский со своими армиями идут в Тулу, соединяются здесь с «царевичем Петром». Это усилило восставших. Но и правительство собирает новые силы, средства, занимает

119

деньги у монастырей и кулцов, жалует землями дворян., Царь-сам возглавляет новое большое войско, вышедшее 21 мая из Москвы против восставших.

Навстречу врагу идет из Тулы армия Болотникова и Телятев- ского. В ней насчитывается до 30—40 тыс. человек. 5 июня 1607 г. на реке Восме, под Каширой, царское войско одерживает победу. Через неделю то же происходит под Тулой. 30 июня В. И. Шуйский подходит к стенам города, и начинается его осада, продолжавшаяся четыре месяца. Осажденные имели до 20 тыс. воинов, царь —гораздо больше, многие десятки тысяч человек (современники-иностранцы говорят даже о 100—150 тыс. человек, но их сообщения, скорее всего, преувеличены). Осада сопровождалась штурмами царского войска, вылазками повстанцев, которые не раз одерживали верх над противником.

Продолжалась классовая борьба и в других районах крестьянской войны. , Летом на западе объявился новый самозванец — Лжедмитрий II. Под знамена «царя Дмитрия» вновь встают массы народа, и движение разгорается с новой силой.

Между тем закончилось лето, началась осень. Осада затягивалась, и конца ее не было видно. Приближалась зима, дворяне мечтали о возвращении к своим очагам. Царю и воеводам помог случай — муромский дворянин И. С. Кровков предложил, затопить Тулу с помощью плотины на реке Упе. Ее возвели ниже города, и в нем началось наводнение, Предводители вынуждены были пойти на переговоры с В. И. Шуйским. По договору с ним Тула 10 октября открыла ворота. Царь обещал сохранить всем жизнь, но не сдержал слово — «царевича Петра» вскоре повесили у Даниловского монастыря под Москвой, а Болотникова в Каргополе сначала ослепили, потом утопили.

Восстание И. И. Болотникова 1606—1607 гг. стало кульминацией, высшим этапом первой крестьянской войны. До него, в ходе и после него имели место восстания в ближнем и дальнем Подмосковье, к югу от Оки, в Среднем и Нижнем Поволжье (осада Нижнего Новгорода, «смута великая» в Астрахани и др.), в Пермской и Вятской земле, на Северной Двине, во Пскове.

Капитуляция восставших в Туле, гибель их главных предводителей отнюдь не означали конца крестьянской войны. Борьба Продолжалась в тех же районах и в 1608 г. Даже жители Калуги после ухода Болотникова в Тулу не пускали к себе воевод Шуйского, сидели в осаде. Их примеру следовали Псков, Астрахань, Зарайск, Михайлов, Ряжск, Пронск и многие другие города.

Южные и юго-западные уезды активно включаются в движение, связанное с походом Лжедмитрия II. Последний, как и его предшественник, в своих грамотах обещает «вольность» крестьянам и холопам, всякие льготы и милости горожанам и другим людям. И многие представители низов, в том числе и бывшие болотниковцы, присоединяются к нему, становятся «казаками» — людьми вольными, .борцами за «царя Дмитрия», Они расправляются с господами, многие бояре и дворяне, спасаясь от мести

120

«рабов», бегут в уездные города, в Москву, под защиту их крепостных стен и гарнизонов. Повсюду признают власть «законного царя», отказываются от подчинения В. И. Шуйскому. Верными ему остаются лишь Сибирь и некоторые города Европейской России (Смоленск, Рязань, Коломна, Нижний Новгород, Казань).

Второй самозванец из юго-западных уездов, которые ойять становятся опорой движения, идет к Москве. Его лагерь располагается в селе Тушино. Войска самозванца, действовавшие под стенами столицы и по всей стране, насчитывают десятки тысяч человек. В них включаются многие отряды из русских крестьян и холопов, посадских и служилых людей. На сторону Лжедмитрия II перешло немало бояр, дворян, недовольных по разным причинам В. И. Шуйским. Но насилия и грабежи иноземцев быстро оттолкнули от него народные низы. От поддержки они переходят к борьбе с ним.

Классовая борьба, продолжающаяся и в следующие^ годы, все больше переплетается с национально-освободительной борьбой против польско-литовских и шведских феодалов. Выступления низов против феодалов не прекращались и в годы самого сильного обострения борьбы с интервентами (1609—1612). Восставшие в центральных уездах громят имения бояр и дворян, речные суда богатых купцов. Крестьяне северных и северо-восточных монастырей не вносят платежи, не работают на духовных феодалов. То же происходит в Поволжье, где повстанцы осаждают Нижний Новгород и Казань, захватывают Чебоксары, Цивильск, Санчурск и другие города. На северо-востоке в руки восставших переходят Вятский уезд, город Котельнич. Острая социальная борьба продолжается многие годы в Астрахани, Пскове и их округах. Астрахань долго, но безуспешно осаждает царское войско Ф. И. Шереметева. Во Пскове ожесточенные схватки между «большими людьми» и «меньшими людьми» приводят даже к тому, что фактическим главой местной власти в 1609 г. становится трепальщик льна, т. е. ремесленник, «мужик простой» Тимофей Кудекуша Трепец. Ситуация здесь меняется довольно быстро — верх берут то богатые и знатные, то бедные псковичи. В следующем году снова установилось «смердов самовластье», а воеводы и бояре не пользовались никаким влиянием.

В годы первого и второго ополчения национально-освободительная борьба выходит на первый план. Антифеодальное движение спадает, но не прекращается, продолжается и в центре страны, и в Поволжье, и Во Пскове.

Правительство М. Ф. Романова, пришедшее к власти в 1613 г., организует массовые раздачи дворянам и богатым казакам земель, в первую очередь принадлежавших крестьянам, черносошным и дворцовым, проживавшим к северу от Москвы. Их самих превращали, таким образом, в крепостных. А среди них было много тех, кто участвовал в борьбе с интервентами, перешел в «казаки» во времена самозванцев, Болотникова, «царевича Петра» и др. Власти организуют сыск и возврат беглых крестьян,

121

карают их за «непослушание». Восстанавливаются старые крепостнические порядки, нарушенные, ослабленные в предшествующие годы крестьянской войны.

Крестьяне многих уездов к северу, северо-западу, северо-востоку от Москвы с оружием в руках поднимаются в 1614 г. в защиту своих прав. На их стороне действуют казаки. Они собираются в отряды, ведут борьбу с царскими войсками. В Новгородском, Каргопольском и Белозерском уездах отряды восставших насчитывают до 30—40 тыс. человек. Появляются отряды и в других уездах.

Восставшие изгоняют новых помещиков из дворян и казачьих атаманов, убивают их. Многие районы Замосковья, Поморья переходят под их контроль. Власть царских воевод они уничтожают. В казну перестают поступать налоги из этих уездов. Но меры властей, посылающих в районы движения крупные отряды ратников, поражение восставших в 1615 г. под Москвой и в Ярославском уезде привели к окончанию этого движенияОдновременно это означало конец первой крестьянской войны.

События первой крестьянской войны показывают, что это народное движение, с одной стороны, прямо связано и обусловлено теми глубинными процессами в жизни страны, которые имели место во второй половине предыдущего столетия, в том числе и с классовой борьбой, заметно обострившейся в то время; с другой — оно означает огромный шаг вперед в развитии этой борьбы. Собственно говоря, в начале XVII в. Россия испытывает классовый взрыв такой силы, какой страна не испытывала и не могла испытать во все предыдущие столетия. На протяжении полутора десятка лет происходит то, что по своему размаху, ожесточенности борьбы, степени организованности и сознательности участников движения, его воздействию и результативности намного превосходит все классовые выступления предыдущих столетий.

Восставшие организовываются в армии и отряды, дают сражения царским войскам, осаждают и берут города и селения, освобождают от царской администрации большую территорию,' где низы, хотя бы на время, получают облегчение или освобождение от налогов, не работают на феодалов, не вносят им платежи, ликвидируют крепостную зависимость. Народное движение приближается к столице Российского государства, приводя в трепет правящую верхушку, всех феодалов: Болотников с армией повстанцев держит Москву в осаде более месяца, они не раз громят отборные царские войска в открытых полевых сражениях, в которых с обеих сторон участвуют десятки тысяч воинов. Они показывают не только героизм и бесстрашие, но и незаурядное воинское искусство. Классовая борьба русского народа с X по XVI в. такого не знала.

Подобное стало возможным только на определенном этапе

'См.: Фигаровский В. А. Исторические записки, 1963, т. 73.

Крестьянское восстание 1614—1615 гг.—

122

исторического развития страны. Образование единого государства имело весьма ощутимые последствия изменения в хозяйстве, социальной структуре, активизация внутренней и внешней политики. Все это привело к резкому напряжению народных сил, росту эксплуатации.

Возрастает сила централизованного нажима господствующего класса на угнетенных, зависимых людей — возрастает и сила отпора последних, которая в начале XVII в. приобретает невиданные ранее черты организованности, даже известной централизованности (появление армий, отрядов, военно-политического руководства, распространение прокламаций призывов, ведение агитации и пр.).

События классовой борьбы начала XVII в. это крестьянская или гражданская война, впервые в истории России поднявшая на классовую борьбу против феодалов и властей такие огромные массы угнетенных, охватившая такую большую территорию страны. Причем в лагерях, противостоящих друг другу, боролись представители практически всех классов, сословий, категорий, групп населения: в первом, помимо крестьян, холопов, посадских и приборных людей, присутствовала часть феодалов; во втором наряду с феодалами, составлявшими главную опору правительства, против восставших воевали их собратья по классу—крестьяне и холопы, ходившие в военные походы вместе со своими господами. Такая социальная пестрота, подчас социальная нерасчлененность не может скрыть непреложный факт, состоящий в том, что в повстанческом лагере главной движущей силой были крестьяне и холопы, а в стане врага — их классовые враги — феодалы.

Конечно, и эта, и последующие крестьянские войны в России ни в коей степени нельзя рассматривать как ранние, «неудавшие- ся» революции, как это пытались доказать некоторые советские историки 20—30-х годов, а в более позднее время —Д. П. Маковский.    __,мт

Для взглядов и действий повстанцев начала XVII в. характерны не только достижения, успехи, замечательные и выдающиеся для своего времени, но и серьезные недостатки, упущения, объяснимые условиями того времени.

При всех элементах организованности и сознательности, именно в этом они сильно уступали враждебному лагерю. Их действия отмечены в целом стихийностью и локальностью, а взгляды и требования — политической незрелостью, неразвитостью, наивностью. Лозунг «хорошего царя», с одной стороны, способствовал сплочению недовольных, двигал их на борьбу; с другой порождал иллюзии, несбыточные надежды, уводил во многом в сторону от борьбы более решительной и целеустремленной.

Будучи сынами своего времени и своего класса, повстанцы показали все сильные и слабые стороны борцов с социальным гнетом в условиях феодализма. Несмотря на весь героизм и бесстрашие, они потерпели поражение от более организованного и сплоченного врага. Но они открыли новую страницу в истории классовой борьбы в России, положили начало тому ее этапу, которое впоследствии правомерно получило название эпохи крестьянских войн.