Классовая борьба в середине XIII—XV в.

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ СТАТЬИ

Монголо-татарское нашествие, беспощадный погром, учиненный полчищами Бату-хана в 1237—1242 гг., обозначили трагический рубеж в истории Руси, в том числе и в классовой борьбе эксплуатируемых.

В огне пожаров погибло большое количество людей, сгорели многие города и селения. На восток были увезены бесчисленные богатства, туда же тянулись вереницы пленников. Ущерб, нанесенный завоеванием, был огромен. На Руси установилось иноземное иго, продолжавшееся до конца XV в., почти два с половиной столетия. Часть земель Древней Руси — княжества Киевское, Галицко-Волынское, Полоцкое, Смоленское — во второй половине XIII—XIV в. попали в состав соседних государств — Великого княжества Литовского, Польши и Венгрии. Это было одним из последствий феодальной раздробленности, политического и военного ослабления Руси и иноземного нашествия.

Ордынское нашествие и иго, войны и набеги, эпидемии, не- , урожаи и голодные годы обусловили медленный рост населения.

А тот факт, что земли Древней Руси в эти столетия находились в составе нескольких государств, привел к тому, что на базе бывшей древнерусской народности началось формирование трех народностей— великорусской (русской), малорусской (украинской) и белорусской.

В северо-восточной Руси «Батыев погром» привел к упадку сельского хозяйства, ремесла, торговли. Многие земли запустели, поросли кустарником и лесом. Утратилось мастерство в ряде ремесленных специальностей, запустели города. Почти до конца века не возводились каменные постройки. В меньшей степени эти беды затронули Новгородскую землю, но и там каменное строительство приостановилось, замедлилось развитие торговли и ремесла.

С середины XIII в. захватчики проводят переписи населения для обложения его налогами и повинностями. Русские люди должны были платить ханам Золотой Орды дань — «ордынский выход». Собирали ее откупщики, допускавшие немалые злоупотребления. А карательные отряды во главе с баскаками следили за правильным поступлением налогов, пресекая всякое недовольство. Кроме того, тяжелым бременем на жителей ложились другие обязанности, повинности: подводная, ямская гоньба (обслуживание почтовой связи), поставка воинов для ханских походов, содержание ордынских отрядов, послов, чиновников. Ордынцы периодически устраивали набеги, карательные экспедиции на русские земли, носившие нередко опустошительный характер. Все это подрывало производительные силы страны, которая в результате нашествия и иноземного ига была отброшена назад в своем развитии, начала заметно отставать от передовых стран Запада ной Европы.

Источники свидетельствуют, что Русь в XIV в. восстанавливает разрушенное хозяйство и культуру и с этого времени начинается неуклонное их продвижение вперед. В этом и следующем столетии происходят важные сдвиги в сельском хозяйстве: подсека вытесняется полевой пашней, осваиваются леса, основываются тысячи новых поселений — деревень, «починков», повсеместно распространяется трехполье. Основные очаги земледелия перемещаются на север, на юге его восстановление и развитие было делом более трудным из-за ордынских нападений, поборов и насилий.

Продолжалось развитие феодального землевладения — дворцового, боярского и монастырского, вотчинного и поместного. Оно расширялось, как и раньше, но в гораздо больших размерах, за счет черносошных земель, находившихся в верховной собственности государства в лице великих князей, которые имели право суда и сбора дани с населения черных волостей, передавали их в собственность феодалам, вотчинникам и помещикам. Последние осуществляли и насильственные захваты черных земель. В XIV— XV вв. было основано около 100 монастырей, которые в отличие от монастырей прежних времен, как правило, не имевших своего хозяйства, выступали как вотчинники. Расширяется условное держание земли, которую получали от князей их мелкие военные и дворцовые слуги, а также бояре и церковные феодалы.

Возрастает эксплуатация крестьян, с которых, как подсчитали исследователи, брали до 20 различных поборов (они работали на пашне феодала, вносили натуральный оброк продуктами, косили ему сено и т. д.). Феодалы стремились брать с крестьян «не по пошлине», «не по силе», а увеличивать размеры поборов в сравнении с тем, что было раньше. Главными формами ренты являлись отработочная и продуктовая. Денежная занимала меньшее место. Все они имели тенденцию к росту.

В среднем одно крестьянское хозяйство имело одну лошадь, 1—2 коровы, несколько голов мелкого рогатого скота, 1—2 свиньи.

На двор приходилось 5 десятин пашни в одном поле, 15 десятин в трех полях. Помимо надела, некоторые зажиточные крестьяне, черносошные и частнЬвладельческие, имели дополнительную землю, которую обрабатывали «наймом».

О размере хозяйства феодала говорит одна духовная грамота (завещание) XV в., которая сообщает, что в имении, состоявшем из села и 16 деревень на реке Тверце, имелось 40 лошадей, 65 волов, коров и телят, 130 коз и овец; в житницах хранилось большое количество ржи, овса, пшеницы и др.

В XIV—XV вв. оживляется городская жизнь. В ряде мест возникают промыслово-торговые «рядки», «слободки», сельские пункты, специализировавшиеся на бортничестве, рыболовстве, мукомольном деле. В Новгородской земле значительное развитие получает железоделательное производство (сотни ручных домниц, в которых выплавляли кричное железо, подвергавшееся затем кузнечной обработке). Появились новые ремесла (литье пушек, изготовление огнестрельного оружия, боеприпасов, мыла, бумаги и пр.), старые заметно совершенствовались (литье колоколов, соледобыча с глубинным бурением, мельничное дело с введением мельничного колеса и т. д.).

Немало сельских пунктов превращаются в города (Радонеж, Верея, Боровск, Серпухов, Кашира в Московском княжестве и др.). Росло торговое значение городов. Торговые операции совершались в основном на местных рынках, мелкими торговцами.

В руках феодалов, особенно у монастырей и церквей, сосредоточивается большое количество земель. Имели место противоречия между феодалами — светскими и духовными, вотчинниками и помещиками. Поместное дворянство, ряды которого увеличиваются, становится сильной опорой княжеской власти с ее курсом на централизацию. Ряды господствующего класса, концентрирующегося вокруг московско-владимирских великих князей, которые возглавляли процесс объединения русских земель, за указанные два столетия сильно выросли. В него вошли бывшие владетельные князья, перешедшие на службу к московскому правителю, старо- московские бояре, потомки бывших удельных бояр, дети боярские, дворяне. Ведущее место к концу XV в. занимает многочисленное поместное дворянство (многие тысячи человек).

Существенные изменения произошли в XIV—XV вв. и в положении крестьян. Назывались они по-разному: в Новгородской земле— смерды, сироты, селяне, миряне, закладники (обедневшие крестьяне, зависимые от феодала, закладывавшиеся за него), половники (бедняки, жившие у господина и работавшие из доли продукта); в Псковской земле — смерды, сябры (свободные общинники), изорники, половники, огородники, кочетники (все они— зависимые люди, работавшие на феодала), бобыли (люди, не имевшие хозяйства, нередко и дома, жившие на положении захребетников); в северо-восточной Руси — сироты, люди, крестьяне (христиане). Одни из крестьян были свободными, другие —крепостными; число первых уменьшалось, вторых — увеличивалось.

Характерными для XV в. было стремление феодалов рассмат- ривать основную массу своих крестьян как «старожильцев», «старых», т. е, «крепких» им людей, ущемление их права перехода от одного владельца к другому, ограничение его одним сроком — временем окончания полевых работ, т. е. началом зимы (Филиппово заговенье в Псковской земле, рождество Христово в Галицкой Руси, Юрьев день в московских владениях). «Новопришлых», «новоприходцев», которых феодалы привлекали на свои земли некоторыми льготами (освобождение на несколько лет от налогов, повинностей), через некоторое время тоже рассматривали как «старых», «тутошних», «сельчан», «деревенщиков». Тем самым число «старожильцев» быстро росло. Бояре и князья, заинтересованные в них, договаривались между собой не принимать беглых крестьян, холопов С 60-х годов XV в. начали производить переписи, составлять «данские книги». Занесенных в них крестьян — «данских людей письменных» — стали рассматривать как крепких своему месту, господину. До этого времени подобное письменное свидетельство крестьянской крепости отсутствовало, его заменяло неписьменное право—«давность» проживания крестьянина у феодала. В некоторых владениях, например Троице-Сер- гиева монастыря, грамоты Василия II Темного вообще запрещали «выход». В других местах он ограничивался Юрьевым днем, и такая норма получила общегосударственное узаконение в Судебнике 1497 г. Этот акт — крупнейший этап в развитии крепостничества в России.

Роль холопов после нашествия монголо-татарских ханов упала в Новгородской и Галицко-Волынской землях. Но они сохранили свое значение в северо-восточной Руси. Большинство их были «страдными», или пашенными, холопами. Другие — «слуги», «слуги под дворским» (посельские, конюхи, ключники, псари и т. д.) — превращались в дворян-помещиков, казначеев, дьяков, постельничих, сокольничих и пр., т. е. в верных слуг великого князя, социальную опору его власти, представителей государственного аппарата.

Среди ремесленников, число которых постоянно увеличивается в XIV—XV вв., можно отметить рост количества непашенных людей, привлечение наемных работников, превращение некоторых свободных ремесленников в купцов, скупщиков. Ряды посадских людей, торговцев и ремесленников пополнялись беглыми крестьянами и холопами. Между «лучшими» и «меньшими» посадскими людьми существовали рознь и несогласия, сказывавшиеся во время классовых столкновений.

Дальнейшее развитие феодальных отношений — расширение боярского и монастырского землевладения, появление и развитие поместного землевладения, захват общинных земель феодалами, увеличение числа закрепощенных, зависимых людей, усиление гнета — сопровождалось усилением отпора со стороны эксплуатируемых. Классовая борьба в эти столетия расширяется географически, охватывает новые категории зависимых людей, Важнейший момент в истории Руси этих столетий — большой размах национально-освободительной борьбы против ордынских захватчиков и карателей. Она имела наряду с национальным социальное содержание. Народные низы, выступая с оружием в руках против ордынцев, боролись за национальное достоинство и честь Родины, ее освобождение и одновременно — против гнета иноземных феодалов. При иноземном иге простые люди терпели двойной гнет — от «своих» и «чужих» господ. Тем самым их восстания против ордынских властителей — это борьба против дополнительной феодальной эксплуатации. В этом — отличие их позиций от действий князей, бояр и церкви, которые тоже, конечно, мечтали об освобождении Руси от Орды, поскольку были русскими людьми, но к тому же не хотели делиться с чужеземными феодалами доходами от эксплуатации своего народа. Поначалу они проявляли склонность к соглашениям, подчинению ордынцам (особенно церковники, ростовские князья и бояре), опирались на помощь ханов в борьбе за власть на Руси.

Это различие позиций сказалось довольно быстро. Как только великий хан приказал произвести «исчисление народу» на Руси, началось восстание «меньших людей» в Новгороде Великом. Уже в 1255 г. после изгнания князя Василия, сына Александра Яро* славича Невского, «меньшие люди» не побоялись этого прославленного полководца, пришедшего с суздальским войском. «Меньшие люди» выставили свое войско против него, а «вятшие люди» Новгорода организовали против йих заговор в пользу князя Александра («и был, в вятших совет зол, как побить меньших, а князя ввести на своей воле»). Три дня стояли оба войска друг против друга к югу от города, на четвертый пришли к согласию—по настоянию князя в Новгороде сменили посадника. «Меньшие люди», противостоявшие «вятшим», богатым и знатным, проявили в этих событиях упорство и заметную организованность.

Через два года ордынские численники производили на Руси перепись населения («положили в число», как тогда говорили). Жителей разделили на десятки, сотни, тысячи и тьмы (10 тыс.) для взимания с них налогов. Новгородская летопись сообщает о том, что «пришла весть злая из Руси, что хотят татары тамгу и десятину на Новгороде, и волновались люди все лето». Новгородские Жители, точнее «меньшие люди», выступили против «числа», не захотели платить налоги. Ордынским послам, приехавшим в Новгород с Александром Невским, они дали «дары» для хана «и отпустили их с миром».

Прошло еще два года. Почти во всех русских землях перепись была уже проведена. В 1259 г. ордынские численники снова появились в Новгороде. Еще до их приезда приехал «из Низу», т. е. из Владимиро-Суздальской земли, Михаил Пинещинич «со лживым посольством». Он заявил новгородцам:

— Если не согласитесь на число, то ужё полки в Низовской земле,

Новгородцы, испугавшись вторжения ордынских «полков», «согласились... на число». Вскоре, той же зимой, «приехали окаянные татары, сыроядцы Беркай и Касачик с женами своими и иных много». В связи с йх прибытием для проведения переписи «был мятеж велик в Новгороде». Летописец сообщает, что для приезжих собирали «туску»1 и тем «по волости», т. е. по всей земле Новгородской, по городам, селам и деревням, «много зла учинили». Эти поборы, насилия ожесточили население до того, что «начали окаянные бояться смерти» и заявили Александру Ярославину:

—           Дай нам стражу, чтобы нас не перебили.

Князь выделил для ночной охраны ордынцев посадничего сына и «всех детей боярских». Беркай и Касачик потребовали у новгородцев:

—           Дайте нам число или уйдем прочь!

«Чернь», т. е. простые, «мизинные» люди, отказались:

—           Умрем честно за святую Софию и за домы ангельские!

Современник этих событий, новгородский летописец, очень

метко описывает дальнейшие события: «Тогда раздвоились люди: кто добрые, те за святую Софию и за правую веру. И сотворили сопротивление вятшие, велят меньшим согласиться на число».

Назревало столкновение между «меньшими» и «вятшими» Новгородские богатеи составили заговор, планируя нападение на «меньших». Но до этого дело не дошло: князь Александр выехал с ордынскими послами из своей резиденции (Городище к югу от города) «и по совету злых согласились на число».

Таким образом, поначалу новгородцы, обманутые «лживым посольством» из Владимира, согласились на перепись. Но потом, после приезда послов и насилий, которые за этим последовали, отказались это сделать. Очевидно, происходили какие-то несогласия, волнения, выступления «меньших» против «больших», поскольку говорится о «мятеже великом» в Новгороде. В связи с ними жители Новгорода снова, как не раз и до этого, разделились по классовому признаку на две большие группы — «меньших» и «вятших». В городе наблюдалось большое смятение.

Бояре, опираясь на ордынцев, спекулируя на чувстве страха перед их неизбежным возмездием, сумели настоять на своем. Летописец, стоявший на стороне «меньших», откровенно пишет в связи с проведением переписи о «совете злых» и добавляет, что «творили ведь бояре себе легко, а меньшим зло» и «злые» бояре, «вятшие люди», сделали так, что вся тяжесть обложения пала на бедных людей; себе же постарались облегчить это бремя2.

Через несколько лет на борьбу против ордынских налогов и тех, кто их собирал, поднялись многие города Владимиро-Суздаль- ской Руси. В 1262 г. в Ярославль от великого хана Хубилая при6iiл «золсый» мусульманин Титям (Титяк), возглавлявший, очевидно, откупщиков, собиравших дань на Руси. Они, по словам владимирской летописи, «велику пагубу людям творили», давали в долг деньги под проценты, уводили в рабство тех, кто не выплачивал в срок долг. Бедные люди ряда городов — Ростова, Суз- даля, Владимира, Ярославля и др.— поднялись на насильников. «Бысть вечье на бесермены по всем градом руским, и побиша татар везде, не терпяще насилия от них». В Ярославле убили русского монаха Зосиму— изменника, принявшего мусульманство и помогавшего откупщикам в сборе налогов: он, по словам летописи, «тйбрил великую досаду» людям.

Восставшие с веча «на врагы своя двигшася, на бесурмены», одних из них «изгнаша, иных избиша, тогда и сего безаконного Зосиму убиша», и «бе тело его ядь псам и воронам». В Устюге Великом, по преданию, один ордынец перешел со страху в православие и тем спас свою жизнь. Ханам удалось подавить восстание, но' оно оказало влияние на последующие события — к концу столетия ордынцы провели отмену откупной системы и передали сбор налогов в руки русских князей во главе с великим князем владимирским.

В последующие десятилетия XIII в. и в начале следующего столетия противостояние ордынским угнетателям продолжается. Крупное народное восстание против ниХ вспыхивает в 1327 г. в Твери. Это была пора острой борьбы между московскими и тверскими князьями за политическое первенство —за владимирский великокняжеский престол, который давал власть над всей северо- восточной и северной Русью.

За два года до этого в Орде погиб Юрий Данилович, князь московский. Ярлык на великое княжение Владимирское получил от хана Узбека тверской князь Александр Михайлович. В Твери появился ханский баскак Чол-хан (Шевкал, Щелкан Дюдентье- вич) с отрядом ордынцев («с многыми татары»). Задача его состояла в том, чтобы осуществлять контроль за великим князем, укрепить власть хана на Руси. Чол-хан занял великокняжеский дворец, выгнав оттуда великого князя с семьей, «и возДвиже гонение великое на Христианы насильством, и граблением, и биением, и поруганием». Тверичи, много терпевшие и страдавшие от этих насилий, неоднократно жаловались князю, просили его «оборонить» их от притеснений, но тот, «видя озлобление людей своих», не мог ничего сделать и призывал к терпению.

Тверич-летописец, современник событий, им описанных, свидетельствует, что тверичи, не желая терпеть издевательства Чол- хана и ордынцев, «искали удобного времени», чтобы выступить против них. Таким образом, они готовились к восстанию. Князь Александр Михайлович занимал выжидательную позицию, не желая рисковать.

Рано утром 15 августа, «как торг снимается» (начинается торговля), произошел тот случай, которого ждали многие; он и стал поводом для открытого народного восстания. Дьякон Дудка вел лошадь к Волге на водопой. Ордынцы отняли у него «кобылицу младу и зело тучну». Дьякон закричал:

— О, мужи тверские, не выдавайте!

Многие горожане, шедшие на торг, откликнулись на призыв, прозвучавший набатом, и напали на насильников. Началась стычка, все более разраставшаяся. Вконец истощившееся терпение тверичей лопнуло, и их гнев, бурный и неудержимый, обрушился на угнетателей. «Бой» между враждующими сторонами вскоре превратился в «сечу».

Дакие-то люди «ударили во все колокола», сзывая тверичей на вече, «и сташа вечем, и поворотися град весь, и весь народ в том часе собрася...». Все горожане, таким образом, в едином порыве поднялись на «замятию» — народное восстание против «самовластия» ордынцев.

Именно вече, т. е. орган народного волеизъявления, приняло решение об общем выступлении против Чол-хана и всех, кто с ним пришел, о расправе с ними — «...и кликнуша тверичи, и начаша избивати татар, где которого застропив, дондеже и самого Шев- кала, и всех по ряду», т. е. по приговору, договоренности. План восставших состоял в том, чтобы истребить всех врагов, не оставить «и вестоноши» (вестника), который мог бы сообщить в Орду о том, что произошло.

Восставшие, осуществляя свой вечевой приговор, перебили Чол-хана и других ордынцев, сожгли дворец, где они скрывались, и только ордынские пастухи, пасшие коней, на лучших жеребцах прискакали в Москву и там поведали о случившемся.

В ответ хан Узбек прислал пять темников с «ратью» и они прошлись огнем и мечом по Тверской земле, сожгли ее столицу и другие города, многих жителей перебили, других увели в плен. Погром происходил при участии московского князя Ивана Даниловича Калиты, добивавшегося великокняжеского владимирского стола и ослабления Твери в противовес Москве, шедшей к тому, чтобы возглавить процесс объединения русских земель в единое государство ‘.

Взаимная ожесточенная борьба русских князей, разорявшая жителей их княжеств, дальнейшее развитие феодальных отношений в XIV—XV вв., рост фискального гнета вызывали усиление классовой борьбы в деревне и городе.

Актовые источники, дошедшие до нас от этих столетий, свидетельствуют о разных формах классовой борьбы крестьян и холопов против феодалов. Обращения в суд, апелляции к княжеской власти были одной из форм, но подобные попытки оканчивались* как правило, в пользу феодалов.

Акты зафиксировали такое явление классовой борьбы, как побеги холопов и крестьян от владельцев, переход к другим владельцам. В этих случаях беглецы нередко захватывали с собой или уничтожали документы, удостоверявшие их крепостную зависимость. Побеги доставляли немало хлопот феодалам, терявшим рабочие руки. Так, документы середины XV в., к концу феодальной войны, начавшейся в 1425 г. между московско-владимирским великим князем Василием II Темным и галичско-зве- нигородскими князьями, фиксируют запустение ряда владений феодалов, «люди» из которых «разошлись по иным местам», «живущих... людей осталося мало»; многие беглецы ушли от господ из-за тяжелых податей, поборов — «от потугов не по силе».

Власти, не запрещая пока переход к другому владельцу, начинают с середины XV в. ограничивать его определенным сроком в году. Так появляется знаменитый Юрьев день осенний (26 ноября) — зависимые сельские люди могли теперь уходить не всегда, когда им вздумается, а только после окончания осенних полевых работ, уборки урожая. Но крестьяне нарушали этот срок, и государство ведет с ними борьбу, защищая интересы феодалов. Так, в 60-е годы XV в. от имени Ивана III были посланы грамоты ярославскому наместнику боярину князю И. В. Оболенскому, которому приказывалось принять меры, чтобы «не велел» «отпущати» не в указанный срок крестьян Троице-Сергиева монастыря, а тех, кто не соблюдает это приказание, возвращать силой. Позднее, в 1467—1473 гг., в Суздаль, Юрьев с их уездами послали окружную грамоту с известием о посылке приставов, которые должны были разыскивать и возвращать крестьян этого монастыря, ушедших с нарушением правила о Юрьеве дне.

Крестьяне протестовали по поводу увеличения повинностей в пользу феодалов. Так, в 1391 г. «сироты» Царево-Константинов- ского монастыря, принадлежавшего главе русской церкви, жаловались Киприану, тогдашнему митрополиту, на своего игумена Ефрема. Тот, по их словам, произвольно увеличивает размеры барщины и оброка, нарушая тем самым нормы, которые существовали раньше («пошли» от прежнего времени), «наряжает нам, господине, дело (т. е. работу на барщине.— В. Б.) не по пошлине, чего, господине, при первых игуменех не бывало; пошлины, господине, у нас емлет, чего иные игумены не имали». По этой жалобе Киприан приказал провести расследование и выдать крестьянам грамоту, зафиксировавшую их обязанности, повинности в пользу монастыря. Л. В. Черепнин с полным основанием полагает, что «уставная грамота митрополита Киприана 1391 г,—документ, порожденный классовой борьбой крестьянства». В середине XV в. составили рядную грамоту крестьян Робичинской волости с новгородским Юрьевым монастырем, которая предусматривала помощь властей, последнему в случае сопротивления крестьян во внесении хлеба, «пошлин».