Личность и среда

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ СТАТЬИ

«Век и конец века на евангельском языке не означает конца и начала столетия, но означает конец одного мировоззрения, одной веры, одного способа общения людей и начало другого мировоззрения, другой веры, другого способа общения,— сказал Л. Толстой в статье «Конец века» (1905). И совсем не по-евангельски развертывал эту мысль: «Временные же исторические признаки или тот толчок, который должен начать переворот,— это только что окончившаяся русско-японская война и одновременно с нею вспыхнувшее и никогда прежде не проявлявшееся революционное движение среди русского народа».

В январе 1901 г. Горький писал К. П. Пятницкому: «... новый век — воистину будет веком духовного обновления... множество погибнет людей, но еще больше родит их земля, и — в конце концов — одолеет красота, справедливость, победят лучшие стремления человека».

«Значительность пережитого нами мгновения истории равняется значительности промежутка времени в несколько столетий... Я позволяю себе сегодня... в качестве свидетеля, не вовсе лишенного слуха и зрения и не совсем косного, указать на то, что уже январь 1901 года стоял под знаком совершенно иным, что самое начало столетия было исполнено существенно новых знамений и предчувствий» 3. Это слова Блока из статьи «Владимир Соловьев и наши дни» (1921).

Знаменательно сходное восприятие рубежа столетия, первых его лет как начала новых путей в человечестве тремя крупнейшими русскими художниками времени! Сходное — представлением о глобальном значении переживаемых событий, как и о том, что положить начало процессу всечеловеческого обновления назначено России. Отсюда и стремление улавливать общемировой смысл во впечатлениях, полученных от российской действительности. О «веке», «мире», всей «земле» идет речь в этих суждениях. Ведь именно в России январь 1901 г., хлынувший волной демонстраций, стоял под иным «знаком», чем декабрь 1900 г. Но Блок-то имел в виду не свою страну/только, а и «лицо мирового переворота», который определялся Для него «глубиной изменений в мире социальном, в мире духовном и в мире физическом»4. Понятие о новой всеобщности^ повертывается здесь и другой гранью: «переворот» не только всемирен, но и всесторонен, поскольку затрагивает все сферы человеческого бытия.

Три имени — Толстой, Горький, Блок — представляют, в сущности, всю русскую литературу той эпохи в ее основных художественных направлениях. Каждое из них по-своему истолковывает невиданно преобразившееся историческое время. Но общим для всех становится чувство «великого переворота» (Толстой), как и «точка отсчета» — рубеж веков.