Буддизм столь же реакционен, как и любая другая религия. Однако многие буржуазные ученые высказывают иную, противоположную точку зрения, утверждая, что религия, в частности буддизм, способствует смягчению нравов и прогрессу.

Эти ошибочные взгляды убедительно опровергла сама жизнь, вся история монгольского народа. После революции 1921 г. монгольский народ отошел в своей основной массе от буддийского мировоззрения и ныне в МНР в связи с сокращением числа верующих-ламаистов осталось лишь несколько монастырей с незначительным количеством лам.

Вопреки утверждениям буржуазных социологов, буддизм всегда играл реакционную роль в жизни общества, он призывал и призывает к покорности судьбе, к непротивлению злу, к личному, а не общественному усовершенствованию, к отрешению от радостей жизни и тем самым всегда уводил своих последователей от проблем классовой борьбы.

Феодалы Тибета и Монголии, кулаки и нойоны Бурятии, богачи Тувы и Калмыкии веками использовали буддийские поучения о подавлении желаний и непротивлении злу для угнетения трудящихся, ограбления народа.

Будучи орудием угнетения трудящихся, буддизм явился одним из существенных факторов экономической и культурной отсталости народов, исповедовавших эту религию. В частности, это особенно наглядно видно на истории монгольского, тибетского, бурятского и калмыцкого народов.

Буддизм в форме ламаизма стал распространяться в России с конца XVII — начала XVIII в. в бурятских районах Забайкалья. В XVII же столетии часть ойротских племен перекочевала из Джунгарии (ныне провинция Синьцзян в КНР) в астраханские степи России и образовала здесь калмыцкую народность. Калмыки ко времени прихода в Россию уже исповедовали ламаизм. Ламаизм получил также частичное распространение среди малочисленных народностей Восточной Сибири: тувинцев (сойотов) и эвенков (тунгусов).

Проникая в Монголию, Бурятию, Туву, ламаизм поглощал местные верования, придавая им буддийскую окраску. В одних случаях между ламами и местными шаманами разгоралась острая конкурентная борьба, в других они мирно уживались, дополняя друг друга в духовном порабощении и ограблении трудящихся. В Туве многие обряды совершались совместно ламой и шаманом.

Царское правительство не препятствовало распространению ламаизма, так как стремилось использовать ламаистское духовенство в качестве орудия своего господства над бурятским народом. И ламаистская церковь оправдывала покровительственное отношение властей. Бурятские ламы обожествили императрицу Екатерину II, провозгласив ее хубилганом буддийской богини Дара-эхэ, а затем и последующие цари признавались хубил-ганами этой богини. В честь русских царей строились ламаистские храмы (сумэ); так, в 1896 г. в честь коронации Николая II были построены храмы в Цгольском и Агинском дацанах; в 1904 г. был построен храм в Цулгинском дацане по случаю рождения наследника царя — Алексея. В 1908 г. по ходатайству хамбо-ламы в один из храмов были доставлены царские портреты с собственноручными надписями царя и царицы и поставлены на почетные места в храме. Вознося молитвы за благоденствие царя и царского правительства, высшие ламы всячески укрепляли и господство нойонов (дворян) над трудовыми массами бурятского народа и сами эксплуатировали трудящихся.

В период Великой Октябрьской социалистической революции высшие ламы выступали против Советской власти. Глава бурятских ламаистов Церемпилов в ноябре 1919 г. разослал по дацанам послание, в котором, призывая бурят к поддержке Колчака, писал: «Под руководством державной власти адмирала Колчака и его последователей благоустраивается жизнь нашего Российского государства».

Сопротивление высшего ламства мероприятиям Советской власти продолжалось и в дальнейшем. Социалистическая перестройка жизни бурятского народа происходила в обстановке ожесточенной классовой борьбы против ламства.

Во Внешней Монголии (ныне МНР) до революции было свыше 700 монастырей и более 100 тысяч лам при населении около 600 тысяч человек. Огромный удельный вес ламства в прошлом в составе монгольского населения уже сам по себе говорит о той крайне отрицательной роли, которую ламаизм играл в экономике монгольского народа, отрывая столь значительную массу мужского населения от производительного труда. Содержание паразитической армии ламства целиком ложилось на остальное, аратское (крестьянское) население.

Высшие ламы являлись в то же время и крупными феодалами. Они имели в своем распоряжении огромное число крепостных аратов — шабинаров. Враждебное отношение со стороны руководящих кругов ламства встретила и народная власть, утвердившаяся после революции 1921 г. в Монголии. Ламаистские монастыри были основной цитаделью контрреволюции в МНР.

В Тибете до недавнего времени сохранялся феодальный строй, опорой которого являлся ламаизм, причем ламаистская церковь служила одним из устоев этого строя. Проведение демократических реформ здесь затягивалось из-за препятствий, чинившихся бывшим тибетским правительством. Как известно, это реакционное правительство в сговоре с империалистами подняло в марте 1959 г. контрреволюционный мятеж. Ликвидация мятежа, устранение из местного правительства реакционеров ускорили проведение демократических реформ.

Ламаизм служил идеологическим оружием не только в руках местных феодалов, но был использован также империалистами для прикрытия и поддержки агрессии в странах Азии. Эту политику использования буддизма в целях агрессии в прошлом широко применяли японские империалисты. Под флагом реакционной идеи панбуддизма они вели пропаганду объединения всех буддистов под главенством Японии и использовали реакционные феодальные слои духовенства для утверждения своего господства в оккупированных районах Китая и других стран Азии. Установлено, что японские империалисты имели тесные связи с руководителями контрреволюционных ламских заговоров в МНР и оказывали им активную помощь. Известны также неоднократные попытки английских и американских империалистов использовать буддизм и реакционные круги ламства для отторжения Тибета от Китая.

Мощное антиимпериалистическое освободительное движение в Азии, приведшее к завоеванию независимости бывшими колониальными народами, побудило и значительную часть буддийского духовенства, особенно его низшие слои, близко стоящие к массам, стать на патриотические позиции борьбы против колониализма, за независимость своих стран, за мир. В этом отношении показательны общеполитические решения, принятые в ноябре 1956 г. на четвертой Всемирной конференции буддистов. Эта конференция единодушно высказалась за мир, против войны, против изготовления и применения атомного оружия, за пять принципов мирного сосуществования — Панча-Шила.

В настоящее время большинство буддийского духовенства в СССР и других странах социализма лояльно относится к государственной власти. Изменение политических позиций значительной части буддийского духовенства в странах социализма не изменяет, однако, антинаучной и реакционной сути самого буддийского мировоззрения.

Буддийские религиозные представления, складывавшиеся и внедрявшиеся в сознание людей в течение тысячелетий, мешают верующим стать до конца сознательными, активными строителями коммунистического общества. Заботы о спасении души мешают им направить все свои силы на борьбу за счастье людей на земле, мешают распространению среди них научных знаний, передовой коммунистической морали, культивируют индивидуализм, эгоизм и пережитки старого быта.

Участие верующих в буддийских праздниках и от-* правление ими буддийских обрядов нередко наносят прямой вред хозяйству колхозов и совхозов, отвлекая людей от работы, приводя к прогулам. Под маской этой религии нередко действуют различные шарлатаны, выдающие себя за «святых» и ведущие паразитический образ жизни.

Понятно, что буддийские догмы и обряды и в условиях нашей страны сохраняют свой реакционный характер. Религиозный фанатизм, религиозная отчужденность, страх перед небесными силами, которые несет с собой буддийское воспитание, глубоко чужды советским людям, строящим коммунизм.