Свои социальные доктрины различные церкви стремятся изобразить в качестве надклассовых учений, соответствующих всем историческим эпохам. Эти доктрины содержат будто бы точные оценки и правильные предписания об отношении общества к человеку и человека к обществу во все времена, для всех народов и государств. В подобных утверждениях нет ни грана истины. Основоположники марксизма со всей убедительностью доказали, что общественные теории всегда непосредственно связаны с классовыми интересами. Беспристрастных социальных доктрин не существует. Это целиком и полностью относится и к религиозным социальным учениям. В средние века религия отстаивала феодализм, в наше время — служит интересам буржуазии. «Социальные принципы христианства, — писал Маркс,— оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют также, в случае нужды, защищать, хотя и с жалкими ужимками, угнетение пролетариата».

Первая отличительная особенность религиозного объяснения общественной жизни состоит в том, что различные социальные явления согласуются с теми или иными догматическими представлениями. Божественное провидение якобы обусловливает устройство и соблюдение порядка, или, иными словами, служит основой управления общественными процессами. Из божественного провидения вытекает и характер общественного строя, и положение человека в обществе, и предопределение его судьбы. Независимо от того, является ли число богоизбранных людей строго ограниченным (Фома Аквинский) или такая возможность предоставляется всем без исключения (Ориген), никто не свободен от божественного предопределения. Отсюда логически следует общее религиозное представление о полной зависимости общественной жизни от воли бога.

Концепция предопределения служит основой для оправдания неизбежности существующего порядка вещей, неотвратимости ситуации, в которой человек оказывается с момента рождения. Подобный фатализм (лат. fata-lis — рок, судьба) утверждает мировоззренческую ориентацию, составным компонентом которой является признание невозможности изменить ход исторических событий, его характер и направленность. Фатализм ведет к извращению познавательной и предметно-практической деятельности людей, препятствует проявлению творческой активности личности. Несмотря на то что большинство современных церквей смягчили категорические формулы фатализма, его основные принципы сохраняются во всех современных религиозных доктринах. Более того, фатализм иногда выступает в форме квиетизма (лат. quies — покой) и пиэтизма (лат. pietas — благочестие). Квиетизм призывает к полной отрешенности, к непротивлению любой общественной ситуации, рассматриваемой как проявление божественной воли. Суть квиетизма раскрывается в провозглашаемом им лозунге «ни к чему не стремиться, ничего не отвергать». Пиэтизм призывает человека к отказу от участия в жизни, признавая греховным любое участие в общественной деятельности.

Современная церковь не акцентирует внимания на этих формах фатализма. Католическая церковь, например, призывает верующих самим воспользоваться божественной благодатью. Проповедники заявляют, что дело самих людей спастись или погибнуть, принять божественную волю или отвергнуть ее. Но обновленная интерпретация предопределения мало что меняет в религиозно-теологическом понимании общественной жизни.

Второй отличительной чертой религиозных концепций исторического процесса является установление непосредственной зависимости между характером социальных отношений, степенью веры в бога и признания авторитета церкви. Наличие социального зла, возрастание амора-лизма в капиталистическом мире объясняются падением религиозности, забвением евангельских истин.

Социальная теология общественным идеалом считает такую организацию людей, где сохраняется гармоническое единство бога и созданной им человеческой личности. Отказ от признания этой гармонии, попытки противопоставить земное небесному и стремление рассматривать человека как продукт общественных отношений с точки зрения религии являются главными препятствиями на пути общественного прогресса. Социальная перспектива, по мнению теологов, определяется сохранением и совершенствованием тех общественных форм, которые представляются естественным проявлением божественного промысла.

Суть подобных утверждений сводится к нивелировке классовой структуры капиталистического строя, затушевыванию его непримиримых противоречий, отождествлению частной собственности с собственностью вообще, а капиталистической системы производства с трудовой деятельностью. В социальных энцикликах римских пап, опубликованных в последние годы, хотя и содержится осуждение бросающихся в глаза пороков капитализма, но эта критика не затрагивает основ эксплуататорского строя. Папа Павел VI в энциклике «Прогресс народов» (1967) призывает отказаться от революционного преобразования общественной жизни на том основании, что революция будто бы «порождает множество новых несправедливостей, вносит новые социальные неравновесия и вызывает новую разруху». Революция, по его утверждению, уничтожает существующее зло ценой еще большего зла. Поэтому необходимы лишь реформы, которые и должны явиться основой обновления капиталистического общества. Ясно, что подобная позиция ставит своей задачей сохранение эксплуататорского строя, отвлекает трудящиеся массы от реальных средств борьбы за социальное освобождение.

Третья характерная черта религиозной трактовки исторического процесса состоит в подмене социальной проблематики нравственной. По утверждению теологов, не общественные условия определяют нравственное сознание, а, наоборот, нравственное сознание является определяющим фактором общественной жизни. Подобная трактовка общественных явлений закрывает дорогу научному познанию законов общественного развития, подменяет причину следствием.

Реакционная сущность данной концепции становится особенно очевидной, когда речь идет о способах преобразования социальной действительности, о классовой ориентации, об отношении к политической организации общества. Теология объявляет, как правило, причиной общего кризиса капитализма ухудшение нравственных начал, падение религиозно-нравственного сознания. Тем самым основное противоречие капитализма между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения предлагается разрешить на основе морального совершенствования, а углубляющуюся пропасть между богатством эксплуататоров и нищетой масс заполнить божественной любовью и взаимопониманием.

Четвертой чертой религиозного понимания общественной жизни является распространение на область истории эсхатологических и хилиастических представлений.

Основанное на «Откровении Иоанна Богослова» учение о конце существующего мира и утверждении царства божьего на земле в той или иной форме поддерживается всеми христианскими церквами. Никто из людей не знает, когда наступит «конец света». Человеку остается только ждать нового прихода на землю Христа, который принесет с собой «царство божие».

Таковы характерные особенности современных религиозно-теологических теорий общественной жизни, извращающих сущность общественного развития, условий и способов преобразования действительности.