История человечества сохранила немало легенд и сказаний о героической обороне многих городов и крепостей. Но все они бледнеют перед бессмертным подвигом Ленинграда. Со дня основания на территорию этого города не ступала нога иноземного завоевателя.

К городу Ленина, колыбели Великого Октября, фашисты рвались с не меньшим упорством и ожесточением, чем к Москве. Превратить город уникальных памятников и сокровищницу мировой культуры в груды щебня и пепла, уморить его население голодом, физически уничтожить — вот к чему стремились фашистские вандалы. Еще в начале войны Гитлер говорил: «Основание Санкт-Петербурга Петром Великим было фатальным событием в истории Европы, и поэтому Санкт-Петербург должен полностью исчезнуть с лица земли». В конце августа 1941 года гитлеровцы перерезали последнюю железную дорогу, соединяющую Ленинград со страной. Город с 2,5-миллионным населением оказался в блокаде. Фашисты уже готовили своим солдатам медали «За взятие Ленинграда». Но враг недооценил революционного духа защитников города.

21 августа 1941 года на улицах Ленинграда было расклеено воззвание «Ко всем трудящимся города Ленина», подписанное первым секретарем ленинградской партийной организации, членом Политбюро ЦК ВКП(б) А. А. Ждановым, главнокомандующим войсками Северо-Западного направления К- Е. Ворошиловым и председателем исполкома Ленсовета П. С. Попковым. В нем раскрывалась вся глубина опасности, нависшей над городом, определялись первостепенные задачи борьбы. С первой до последней строки его пронизывал призыв: стоять неколебимо, как вся Россия.

Читая воззвание, потомственные питерские рабочие говорили друг другу: «Мы в революцию восьмушку хлеба получали и создали Советскую власть. Добились своего, добились Советской власти, а сейчас этому прохвосту Гитлеру уступим! Да мы на 100 граммах просидим, но Ленинграда не сдадим!»

Вся страна протягивала Ленинграду руку помощи. Рабочие московского завода «Красный пролетарий» направили в августе 1941 года трудящимся города Ленина письмо. «Знайте,— писали они,— что в эти грозные дни с вами вся великая Советская страна... с вами рабочие Москвы, Урала, Донбасса, Баку, Киева, Харькова, Днепропетровска, с вами колхозники Украины, Поволжья, Сибири, с вами горцы Кавказа, охотники Заполярья, хлопкоробы Узбекистана... Оборона города Ленина... наше общее, всенародное дело».

Неоднократные попытки фашистов перейти в наступление и захватить город провалились. Своим беспримерным героизмом ленинградцы и войска Северо-Западного направления сорвали планы врага.

Высокое воинское мастерство и организаторские способности проявили командующие фронтами Л. А. Говоров (Ленинградский фронт), К. А. Мерецков (Волховский фронт), а также командующий Краснознаменным Балтфлотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц. К 25 сентября гитлеровская армия потеряла на подступах к Ленинграду убитыми и ранеными более 190 тысяч солдат и офицеров. С конца сентября фашисты перешли к осаде города. Они лелеяли надежду, что Ленинград сдастся, не вытерпев голода, непрерывных изнурительных бомбежек и артиллерийских обстрелов. В один из горьких дней блокады, 19 сентября 1941 года, воздушные тревоги длились около 8 часов. На город было сброшено 528 фугасных и 1435 зажигательных бомб, выпущено 97 артиллерийских снарядов.

Чтобы создать вокруг города сплошной фронт обороны, ленинградцы начали срочно формировать народное ополчение. Созданием дивизий и полков народного ополчения, коммунистических истребительных батальонов непосредственно руководил второй секретарь Ленинградского горкома партии А. А. Кузнецов. Он же являлся председателем комиссии по строительству укреплений вокруг и внутри города и продовольственной комиссии.

В ополчение вступали целыми семьями. Только на Кировском заводе заявления о вступлении в ополчение подали 15 тысяч человек. «Я стар по годам,— писал М. С. Никитин, рабочий авторемонтного завода,— мне 54 года, но я солдат революции, боец Красной гвардии и участник гражданской войны. Я воевал с немцами в 1918 году. Прошу направить меня на фронт».

Почти все студенты Института имени П. Ф. Лесгафта во главе с руководством добровольно вступили в народное ополчение и были направлены для борьбы в глубокий тыл врага. В ополчение наряду с рабочими, служащими, студентами записывались ученые, артисты, писатели. В кратчайший срок более 135 тысяч жителей Ленинграда вступили в народное ополчение. 20 тысяч коммунистов и свыше 18 тысяч комсомольцев составляли авангард этой огромной народной силы.

Наряду с формированием народного ополчения ленинградцы создавали партизанские отряды и подпольные группы, которые боролись на оккупированной врагом территории. К осени 1941 года здесь уже действовало 287 партизанских отрядов, 6 партизанских полков, 125 подпольных партийных и комсомольских организаций.

На улицах Ленинграда и его пригородов трудились тысячи людей разных возрастов. Свыше полумиллиона ленинградцев ежедневно участвовало в оборонительных работах. Они маскировали от врага важнейшие промышленные и военные объекты, строили оборонительные рубежи. Их руками было вырыто около 700 километров противотанковых рвов, сделано 300 километров лесных завалов, протянуто 635 километров проволочных заграждений.

Самоотверженно трудились рабочие Ленинграда — тогда это в основном старики, подростки и вчерашние домохозяйки. По-фронтовому работали они на Кировском, «Электросиле», «Большевике», Металлическом заводе и на других предприятиях. На оборону давали продукцию все предприятия, в том числе и фабрики, выпускавшие до войны папиросы, парфюмерию и пр.

Работницы хлебозавода, когда замерз водопровод, длинной цепью вставали до проруби на Неве и по цепи передавали ведра с водой, чтобы замесить блокадный хлеб. И если кто-то в цепи падал, не выдержав напряжения, цепь смыкалась и ведра снова плыли из рук в руки.

Вместе с воинами и рабочими в строю мужественных защитников Ленинграда находились деятели науки, литературы и искусства Ленинграда. Они отдавали все свои силы борьбе за победу над врагом. Ученые работали над созданием оружия, продолжали исследовать научные проблемы. В этих работах активно участвовали жившие в Ленинграде А. А. Байков, Б. Г. Галеркин, А. Ф. Иоффе, А. Н. Крылов, Н. Н. Семенов.

В ноябре — декабре 1941 года удалось проложить через Ладожское озеро «Дорогу жизни». С невероятными трудностями по этой единственной ледяной трассе переправлялись в Ленинград с Урала и Поволжья, из Сибири и Средней Азии хлеб, продовольствие, вооружение, снаряжение, медикаменты. Каждый метр этой ледяной дороги был полон риска и героизма. Но, несмотря на эту помощь, хлеба и продуктов не хватало.

Наступила страшная зима 1941/42 года. Подвоз продовольлесах. 400 сел и деревень жили в тылу врага по законам Советского государства, изгнав фашистскую администрацию. Здесь издавались свои газеты, собирались партийные и комсомольские собрания. Военной силой республики была 2-я партизанская бригада во главе с командиром Н. Г. Васильевым и комиссаром С. А. Орловым. Фашисты неоднократно осаждали край карательными экспедициями, нещадно бомбили его села и деревни. Но край оставался непокоренным.

Партизанские края с активно действовавшими на их территории местными органами Советской власти были и в оккупированной Белоруссии. В Любанском, Октябрьском и Старобинском районах работали районные и сельские Советы, райкомы партии и комсомола, школы и больницы.

В партизанских зонах и краях жители говорили: «Земля крестьянская, леса партизанские, шоссе немецкое, а власть Советская».

В октябре 1941 года враг ворвался в Симферополь. Город встретил его бесстрашно. С крыш домов летели листовки. В них — призыв оказывать яростное сопротивление фашистам, сводки Совинформбюро...

Среди бела дня на станции взорвалась водонапорная башня. Вспыхнули нефтебаза и вагонные мастерские, склад со снарядами и минами. Из госпиталя военнопленных была вырвана группа советских офицеров. Под охраной переодетых в немецкую форму подпольщиков они прошли через город и исчезли в Крымских горах.

Гитлеровцам удалось схватить юных подпольщиков Зою Ру-хадзе, Сеню Кусакина, Колю Долетова, Вову Ланского, Бориса Хохлова. Но герои не сказали ни слова и приняли мученическую смерть, так и не выдав руководящее ядро Симферопольской подпольной организации. Руководителями ее были «Старик» — Иван Андреевич Козлов, секретарь подпольного горкома партии, потом автор известной книги «В крымском подполье», и «дядя Костя» — Толя Косухин, командир подпольной комсомольско-молодежной организации.

Поднимая народ на партизанскую борьбу, Коммунистическая партия видела в этой борьбе не только действенную помощь Красной Армии, но и могучее средство укрепления морального духа советских граждан, временно оказавшихся под гнетом фашистских оккупантов. Подпольные партийные и комсомольские организации проводили широкую политическую работу среди населения временно оккупированных территорий, выпускали нелегальные газеты, распространяли листовки.

Печатное слово звучало как боевой набат. В своих воспоминаниях дважды Герой Советского Союза С. А. Ковпак писал: «Вместе с пушками и снарядами прибыли на наш аэродром и пачки с литературой, листовками. Для выполнения нашей задачи это оружие было не менее необходимо, чем пушки...» Партизанская печать прошла славный боевой путь от первых маленьких листовок с сообщениями Совинформбюро до таких массовых газет, как «Партизанская правда», «Партизан Украины» и другие.

Для борьбы с фашистскими оккупантами на временно занятую ими территорию посылались тысячи чекистов. Месяцами они жили рядом со смертью. Ярким примером мужества и отваги чекистов является боевая деятельность коммуниста-разведчика Героя Советского Союза В. Молодцова и его боевых соратников. Обосновавшись в катакомбах оккупированной врагом Одессы, разведчики в течение семи месяцев отвлекали на себя значительные силы противника и нанесли ему большой урон. Группа Молодцова регулярно передавала в Москву ценные разведывательные данные. Схваченные гестапо и приговоренные к смерти, Молодцов и его товарищи вели себя как истинные патриоты. На предложение подать прошение о помиловании Молодцов заявил: «Мы на своей земле, у врагов помилования не просим».

Легендарные подвиги в тылу врага совершили чекисты С. Вауп-шасов, К- Орловский, Е. Мирковский, Ф. Озмитель, Б. Галушкин,

А.           Рабцевич и многие другие. Широко известны подвиги прославленных героев из группы Героя Советского Союза полковника Д. Н. Медведева, действовавшей под Ровно. Группа должна была получить данные о планах фашистского командования. В Ровно был направлен Н. И. Кузнецов. Опытный конспиратор, отлично владевший немецким языком, он, выдавая себя за немецкого офицера, добывал ценные сведения. В одном из своих писем Н. И. Кузнецов писал: «Пусть запомнят фашистские главари, что покорить наш народ невозможно так же, как и погасить солнце...»

Сколько их, бессмертных героев, дала наша земля!

На оккупированной территории гитлеровцы создавали лагеря уничтожения, сооружали специальные крематории, «бани особого назначения», газовые автомобили и другие орудия пыток и массового уничтожения людей. Сотни тысяч советских людей были отправлены в фашистские концлагеря смерти — Маутхаузен, Освенцим, Равенсбрюк, Бухенвальд, Дахау и многие другие — или на фашистскую каторгу. Гитлеровцы грабили население городов и сел, уничтожали предприятия, памятники искусства и культуры, расхищали художественные и исторические ценности. Разрушались плоды многовековых трудов.

С тех пор как фашистские полчища ринулись на Восток, сама Германия превращалась из спокойного тыла в невидимый фронт. Гитлеровцы мечтали согнать к себе с Востока миллионы покорных рабов, но советские люди, увезенные на фашистскую каторгу или в лагеря смерти, принесли пламя Отечественной войны в само гитлеровское государство. Пленные и угнанные в рабство ломали станки на заводах, устраивали обвалы в шахтах, убивали своих насильников, устраивали массовые побеги. Ночное прусское небо часто полыхало отблесками зарева: горели поместья немецких баронов. Вместе со жгучей ненавистью росла решимость бороться и среди узников фашистских застенков и лагерей смерти. Непреклонными оставались советские люди в фашистском аду. Они звали людей всех национальностей не смиряться с судьбой, не покоряться врагу.

В 1946 году, оказавшись на скамье подсудимых, один из главарей гитлеровской Германии, Геринг, признался: «...как выяснилось в ходе войны, мы многого не знали, а о многом не могли и подозревать. Главное, мы не знали и не поняли советских русских... Я говорю не о числе самолетов и танков... Я говорю о людях...»