«Земля и воля» 70-х годов 19 века в России

Возникшая осенью 1876 г. организация первоначально называлась «Северно-революционной народнической группой». Название «Земля и воля» закрепилось за ней позже. Членами-учредителями общества были Александр и Адриан Михайловы, Г. Плеханов, Марк и Ольга Натансон, А. Оболешев, Д. Лизогуб, В. Осинский, М. Попов, А. Квятковский, О. Аптекман и другие профессиональные революционеры. В эту группу позднее вошли В Фигнер, М. Фроленко, С. Перовская, С. Кравчинский, Д. Кле-менц, Л. Тихомиров, Н. Морозов и др. С местными филиалами в организации насчитывалось свыше 150 человек

«Земля и воля» была построена на началах централизма, хотя еще слабого. Ядром ее был «основной кружок» (около 30 человек), выделивший организационный центр и редакцию печатного органа, находившиеся в Петербурге. Общество делилось на несколько групп в зависимости от назначения: «деревенщики», действовавшие в крестьянстве, «рабочая группа», действовавшая главным образом в пролетарских районах Петербурга, отчасти и в других городах, «интеллигентская группа», проводившая работу среди студенчества. Имелись специальная группа для борьбы с правительственной администрацией и «небесная канцелярия», готовившая необходимые конспираторам документы. Члены организации, размещавшиеся в провинции, образовывали территорхтальные группы или «общины», автономные в своих местных делах. Эти группы вербовали сторонников, но не делали их членами «Земли и воли» и не посвящали их в дела всего общества. Главной задачей провинциальных групп была подготовка крестьянского восстания.

Организацию этого нового революционного общества В. И. Ленин позже назвал превосходной.

Программа общества, принятая в 1876 г., в дальнейшем редактировалась и уточнялась. Она требовала «перехода всей земли в руки сельского рабочего сословия» на общинном праве, осуществления полного мирского самоуправления, «полнейшей свободы исповеданий», содействия «разделению теперешней Российской империи на части соответственно местным желаниям». Признавалось, что осуществление выдвинутых требований возможно «только путем насильственного переворота». Для подготовки народа к революции предполагалось создавать по деревням опорные пункты, вести постоянную агитацию и пропаганду среди крестьян, а также рабочих, сближаться с недовольными элементами (сектантами и пр.), устанавливать связи с либералами («с целью эксплуатации их в свою пользу»), проводить революционную работу в студенческой среде. Предусматривалось также воздействие на армию и правительственный аппарат — привлечение лучшей части офицеров и чиновников на сторону революции, а с другой стороны—«истребление наиболее вредных» лиц из правительства. Землевольцы отказались от «летучей пропаганды», предпочитая надолго поселяться группами в наиболее неспокойных местностях. Революционеры под видом учителей, писарей, медиков и т. п. должны были устанавливать связи с крестьянством и, агитируя словом и делом, т. е. поддерживая и поощряя различные формы протеста, готовить народ к вооруженному восстанию.

Образование «Земли и воли» было большим шагом вперед в истории революционного движения. Возникла централизованная организация, признавшая необходимость тщательной подготовки восстания, стремившаяся к объединению всех недовольных. Существенно важным в деятельности землевольцев было выдвижение на первый план вместо абстрактных идеалов — близких и понятных крестьянству антифеодальных требований, таких, как передача земли трудящимся и равномерное ее распределение. В своей агитационной работе землевольцы широко использовали также недовольство студенчества и интеллигенции в целом административным произволом, бесправием. Все это свидетельствует о том, что землевольцы, подчас стихийно, все более и более приближали свою деятельность к задачам непосредственной борьбы за демократическое преобразование страны. Однако землевольцы смешивали задачи и условия демократической и социалистической революции, не понимали, что крестьянское движение — это не борьба за социализм, а сердце-вина демократической, буржуазной по своему общественно-экономическому содержанию революции. В их программе все еще декларировалась принадлежность к анархизму, хотя и признавалась невозможность полного осуществления анархических идеалов в данный момент, отсутствовало требование конституционных свобод.

Весной 1877 г. землевольцы двинули для организации «поселений» лучшие свои силы как из «основного кружка», так и из местных групп. Они действовали в Поволжье, на Украине, Кавказе, Кубани и Дону. «Мы верили и надеялись,— вспоминал Аптекман,— что там, где 200 и 100 лет тому назад разыгрались величайшие исторические драмы народной жизни,— бунты Стеньки Разина и Пугачева,— где гуляли вольные „ушкуйники" и „ватажки11, держа в страхе угнетателей народа, где вольное казачество развернуло и развило в полном блеске свои свободные формы жизни, выработало и создало свои исконные устои, — что там нам удастся создать в народе революционную рать, призванную осуществить народную революцию». Особое внимание землевольцы уделяли поселению в Саратовской губернии, направив туда Плеханова, Аптекмана, Ал. Михайлова и др„ опиравшихся на поддержку местных революционных кружков. Велась агитация также среди саратовских рабочих и ремесленников.            *

Больших успехов «оседлая» деятельность все же не имела,.

По собственному признанию революционеров, «народ был глух к пропаганде». Безрезультатность угнетала их, создавала «удрученное состояние духа». Приток в поселения свежих революционных сил замедлился. В этих условиях революционеры, по словам В. Н. Фигнер, для революционизирования крестьян решили нести в деревню «огонь и меч», «физическую силу для защиты справедливости» — так называемый аграрный террор.

Однако ни в одном из поселений землевольцам и примыкавшим к ним другим группам не удалось развернуть «аграрный террор» или перейти к непосредственному созданию «революционной рати», о которой они мечтали. Даже удачно начатое дело цриходилось бросать из-за недостатка сил, преследования властей, отсутствия широкой поддержки крестьян.

Наиболее крупным актом народников периода второй «Земли и воли» в деревне являлся так называемый «Чигиринский заговор», подготовленный группой Я. В. Стефановича (организационно не входившей в состав «Земли и воли»). Видя, что у Чигиринских крестьян, на протяжении ряда лет упорно отстаивавших свои требования, с именем царя связывалось понятие о справедливости, Стефанович, Дейч и др. стали действовать среди них от имени царя, призывая к восстанию против дворян, чиновников и «всех высших сословий». С этой целью они создали из крестьян «тайную дружину», насчитывавшую к моменту разгрома ее полицией в 1877 г. свыше 1000 человек. «Чигирин-ское дело» вызвало оживленные споры. Как вспоминает Г. В. Плеханов, он «никогда не допускал, что революционер может действовать от имени царя», но это мнение разделялось далеко не всеми

Землевольцы основали нелегальную типографию, в которой печатали революционные брошюры, прокламации, издавали органы «Земля и воля», «Листок „Земли и воли“». Типография выполняла заказы и других революционных организаций. К ее услугам прибегали рабочие кружки столицы. В ходе борьбы с полицией землевольцы и другие народнические группы осуществили несколько террористических актов, подготовили ряд побегов политических заключенных.

Несмотря на отдельные удачи, землевольцам не удалось создать какую-либо организацию среди крестьян для подготовки переворота. Их поселения разрушались полицией, в неравной борьбе гибли лучшие революционные кадры.

Часть землевольцев стала склоняться к необходимости политической борьбы. Все громче среди землевольцев, особенно на Украине, раздавались голоса, что на силу надо отвечать силой, что только гибель царя может, наконец, встряхнуть народ, поднять его на восстание. Начались споры по тактическим, а затем и программным вопросам. Эти споры в обстановке нарастания революционного кризиса сконцентрировались вокруг вопроса о целесообразности и путях борьбы за политические свободы.