Подготовка и сущность реформы 1861 года. Первоначальная программа правительства

Приступая к отмене крепостного права, правительство чувствовало себя между двумя огнями: с одной стороны, нарастало крестьянское движение, с другой — поднимала голову крепостническая оппозиция. Миллионные массы крестьян, рассеянные по тысячам имений и лишенные ясного классового сознания, были охвачены стремлением добиться хозяйственной и правовой независимости от помещиков. Дворянство, обладая материальной мощью и политическим влиянием, уже не было внутренне единым: большинство помещиков не хотело слышать ни о какой реформе; многие крупные землевладельцы соглашались предоставить крестьянам гражданские права, но требовали освобождения крепостных без земли; буржуазно настроенная прослойка дворянства высказывалась за полное прекращение феодальных отношений и выкуп земельных наделов крестьянами, т. е. хотела создания условий для капиталистического развития помещичьего хозяйства.

Самодержавие маневрировало между противоположными интересами боровшихся классов. Занимая относительно самостоятельную позицию, оно стремилось сохранить экономические и правовые привилегии дворянства, но в то же время, уничтожая отжившее крепостное право, избежать полного обезземеления крестьян, а следовательно, угрозы крестьянской революции; предоставить крепостным гражданские права, но поставить их под наблюдение и вотчинную власть помещиков; сохранить за дворянством собственность на все земли имения, но оставить в пользовании крестьян строго определенные наделы и обязать их за это отбывать точно установленные повинности. Такова была программа реформы, которую летом 1856 г. подготовило Министерство внутренних дел в лице А. И. Левшина. К этим основным условиям, которые намечались еще раньше в проектах М. М. Сперанского и П. Д. Киселева, А. И. Левшин присоединил новое: в условиях развивавшихся товарно-денежных отношений он признавал необходимость экономически привязать крестьян к «оседлости», дав им право выкупить в собственность усадьбу, чтобы устранить опасное «бродяжество», обеспечить хозяйство землевладельца рабочей силой и придать устойчивость дворянскому государству. Таково было содержание докладной записки, представленной Александру II и получившей его одобрение. Чтобы обезоружить крепостническую оппозицию и смягчить классовый антагонизм, выработанную программу надо было провести под флагом добровольной инициативы дворянского сословия. Во время коронации Александра II в августе 1856 г. Левшин старался возбудить такую инициативу у съехавшихся предводителей дворянства. Однако согласие на реформу выразили только представители литовских губерний, да и то при условии, если у крепостных будут отобраны земельные наделы.

3 января 1857 г. был образован Секретный комитет для тайного обсуждения крестьянского вопроса. Александр II включил в его состав реакционных сановников своего отца: здесь были и убежденные крайние крепостники вроде А. Ф. Орлова и М. Н. Муравьева и сторонники безземельного освобождения вроде князя П. П. Гагарина. Подчиняясь воле монарха, комитет признал, что «крепостное у нас состояние почти отжило свой век» и что «для успокоения умов и для упрочения будущего благосостояния государства» необходим пересмотр прежних постановлений и предположений о крепостных; после этого следует приступить «к освобождению постепенному, без крутых и резких переворотов» *. Однако комитет уклонился от утверждения министерской программы А. И. Левшина. Через восемь месяцев комитет вынес новое постановление, рекомендовавшее поощрять «взаимные соглашения между помещиками и крестьянами» и начать собирать необходимые сведения, действуя «с чрезвычайною осторожностию и благоразумием, дабы не растревожить помещиков и не дать излишних надежд крестьянам» 1 2 3. Казалось, дело ликвидации крепостного права зашло в тупик, но правительству помогло обращение литовских помещиков, представленное через генерал-губернатора В. И. Назимова, в котором они выражали готовность освободить своих крепостных (правда, на началах полного обезземеления). Было решено сделать это обращение исходным пунктом для более решительной постановки крестьянского вопроса. По предписанию Александра II Министерство внутренних дел в течение нескольких дней подготовило проект императорского рескрипта В. И. Назимову, разрешавшего дворянам Виленской, Ковенской и Гродненской губерний обсудить в выборных комитетах меры «улучшения быта помещичьих крестьян». Проект был составлен на основании программы Левшина. Секретный комитет был вынужден согласиться с ним, и 20 ноября 1857 г. он был утвержден Александром II.

Через две недели правительство воспользовалось предложениями петербургских дворян «упрочить благосостояние своих крестьян» путем безземельного освобождения, и 5 декабря 1857 г. Александр II подписал рескрипт петербургскому генерал-губернатору, по содержанию повторявший рескрипт 20 ноября 1857 г.

По существу правительственная программа, выработанная министерством и легшая в основу обоих рескриптов, оставляла нетронутыми феодальные производственные отношения: она устраняла рабовладельческие наросты на институте крепостного права, но сохраняла систему внеэкономического принуждения и открывала перед помещиками полную возможность определять по своему усмотрению размеры крестьянских наделов и повинностей. Тем не менее опубликование обоих рескриптов, произведенное несмотря на сопротивление крайних крепостников, имело крупное общественное значение: приступ к реформе получил широкую гласность, крестьянский вопрос стал обсуждаться в печати, и правительственная программа сделалась предметом легальной критики. Вскоре Секретный комитет был переименован в Главный комитет по крестьянскому делу и сделан руководящим органом при подготовке реформы. Отклики общественных кругов на опубликованные документы были различны. Один из московских крепостников вспоминал, что весть о рескриптах «разразилась над Москвой подобно громовому удару». Литовские и петербургские дворяне негодовали, что правительство навязывает им невыгодные для них условия освобождения крестьян; впрочем, они утешали себя мыслью, что в ходе подготовки реформы им удастся исправить последствия этого «бюрократического произвола». Зато либералы торжествовали: на организуемых банкетах они прославляли Александра II, произнося высокопарные речи об открывающейся новой эре и благородном самопожертвовании дворянского сословия.

А. И. Герцен, еще остававшийся в плену своей веры в великодушные намерения Александра II, приветствовал царя на страницах «Колокола» (№ 9, 1858 г.): «Начало освобождения крестьян сделано им, грядущие поколения этого не забудут!» Однако демократические взгляды Герцена заставляли его сделать при этом важную оговорку: «Но из этого не следует, чтобы он мог безнаказанно остановиться... Гнилое, своекорыстное, дикое, алчное противудействие закоснелых помещиков, их волчий вой — не опасен... Что касается до нас — наш путь вперед назначен, мы идем с тем, кто освобождает и пока он освобождает; в этом мы последовательны всей нашей жизни».

Иную позицию занял Н. Г. Чернышевский в «Современнике». Считаясь с требованиями цензуры, он вынужден был начать свою статью о рескриптах сравнением Александра II с Петром Великим, но все содержание статьи было посвящено сокрушительной критике крепостнических отношений и доказательству преимущества свободного крестьянского труда. По свидетельству Н. А. Добролюбова, главной задачей его и Чернышевского в это время было обезоружить крепостников, доказав необходимость последовательной ликвидации крепостнических отношений. Н. Г. Чернышевский понимал, что подлинное освобождение возможно только революционным путем, но он считал, что, пока не созданы предпосылки для победоносной крестьянской революции, нужно энергично бороться против крепостнической партии. Именно поэтому Чернышевский поместил в следующей книжке «Современника» извлечения из рукописного проекта либерала Кавелина об экономическом вреде крепостного права и необходимости полного прекращения принудительных отношений между помещиками и крестьянами.

Между тем рескрипты литовскому и петербургскому генерал-губернаторам были разосланы начальникам всех губерний Европейской России с неофициальной инструкцией — оказать давление на местных помещиков и постараться побудить их к подаче заявлений о желании отменить крепостное право. Под сильным нажимом со стороны Министерства внутренних дел дворяне стали присылать в Петербург адреса в верноподданническом духе. В ответ следовали единообразно составленные рескрипты с указанием непреложности правительственной программы, опубликованной 20 ноября 1857 г. В первой половине 1858 г. почти во всех губерниях Европейской России происходили заседания губернских дворянских комитетов, избранных на общих дворянских собраниях и призванных составить проекты «об устройстве быта местных помещичьих крестьян» в соответствии с указаниями правительства.

С этого момента крестьянский вопрос приковал к себе внимание легальной печати. Наряду с ранее основанными журналами — «Русским вестником» либеральных западников и «Русской беседой» славянофилов появились новые:                московский

«Атеней», издававшийся либералами Б. Н. Чичериным и Е. Ф. Коршем, «Журнал землевладельцев», служивший общей трибуной для выражения помещичьих требований, «Сельское благоустройство», выпускавшееся славянофилом А. И. Кошелевым, и «Экономический указатель» профессора-экономиста И. В. Вернадекого, являвшийся рупором промышленных и торговых кругов. Мнения землевладельцев, высказывавшиеся на заседаниях комитетов и на страницах журналов, были крайне разнообразны в зависимости от местных условий: плодородия почвы, особенностей климата, развития товарно-денежных отношений, близости рынка и т. д. Большинство помещиков стремилось удержать за собой как можно больше земли, т. е. произвести полное или частичное обезземеление крестьян, старалось избежать последовательной отмены крепостных отношений и прежней вотчинной власти. Такая точка зрения господствовала в Центральном черноземцом районе, где преобладало сельское хозяйство и стояли высокие цены на землю. Наоборот, в Центральном нечерноземном районе, где были развиты промышленность и торговля, многие помещики рассчитывали перейти к доходному капиталистическому хозяйству и поэтому возражали против ограниченной программы рескрипта. Они высказывались за немедленный обязательный выкуп крестьянами не только усадьбы, но и полевого надела,— это ликвидировало бы отсталые феодальные отношения, обеспечивало помещикам капитал для самостоятельного ведения хозяйства и открывало перспективы быстрого экономического развития. На такой позиции стояло большинство Тверского комитета во главе с либералом А. М. Унковским; такую же позицию занимало либеральное меньшинство в Московском, Тульском, Рязанском, Калужском комитетах. Но и эти более прогрессивные представители дворянства старались урезать крестьянские наделы и установить за них более высокие повинности. Борьба между различными течениями оставалась фракционной борьбой в недрах помещичьего класса; она не нарушала единства общедворянской программы — сохранения земельных богатств и правовых привилегий в руках дворян.