19 ноября 1872 г.

[...] Нужно передавать природу наивно, согласно вашему собственному чувству, совершенно не думая о старых или современных мастерах, только тогда Вы сможете тронуть. Есть люди очень одаренные, но которые не хотят использовать данные им способности... На месте господа бога я отомстил бы презренным, которые тратят понапрасну свои таланты, и превратил бы их сердца в камень. [...] Когда предоставлен самому себе перед лицом природы, выпутываешься из положения как можешь и естественно приобретаешь собственную манеру. Я примешиваю белила ко всем краскам, но делаю Это не из принципиальных соображений. Мое чувство заставляет меня это делать, и я подчиняюсь своему чувству.

[...] Не следует падать духом, если два или три этюда будут неудачны. Это подготовка к хорошему этюду, которому принесет пользу труд, казавшийся напрасным.

[...] Каким бы сильным ни был свет или тень, никогда не употребляйте чистые белила или чисто-черную краску. Я всегда подцвечиваю даже самые сильные тона.

[...] Предположим, что могут существовать два совершенно одинаковых предмета, все равно они по-разному освещены солнцем.

[...] Я стараюсь вспомнить, как это там выглядело, но вкладываю немного и самого себя. Я вижу сердцем, так же как и глазами.

[...] Как хорошо видеть солнце! Вот кто никогда не заслужит упрека. Я люблю смотреть на него в упор! Да, в упор! Хотя бы мне пришлось ослепнуть. Я обожаю его свет; я всегда старался его передать и заставить других воспринимать его так же, как я.

[...] Перед нами платан, резко выделяющийся своей массой на светлом закатном небе. Коро прищуривается:

— A-а, в этот час некоторые тона трудно определить. Как и я, вы различаете два оттенка в небе, желтый и лиловый. Кусты и трава зеленые. Это ни у кого не вызывает сомнения. Но вот эта большая темная масса? Какого точно она цвета? Только хитрецы сумеют отгадать и с честью выйти из положения.