Решающим стратегическим направлением, на котором разыгрались зимой 1941/42 г. наиболее напряженные бои, оставалось западное, московское направление. Гитлеровцы понимали, что с разгромом группы армий «Центр» рушится весь их Восточный фронт, а сохраняя ее, они сохраняли возможность снова начать наступление на Москву. Сюда перебрасывались основные резервы немецкого командования. К январю 1942 г. в группе армий «Центр» имелось 49 пехотных, 14 танковых, 8 моторизованных, 3 охранных дивизии и 3 бригады. Советское командование приняло решение глубоко охватить фланги группы армий «Центр», окружить ее в районе Ржева, Вязьмы, Юхнова, Можайска и уничтожить. Выполнение этой задачи возлагалось на Калининский и Западный фронты при поддержке войск Северо-Западного и Брянского фронтов.

8             января 39-я армия Калининского фронта прорвала оборону противника на ржевском направлении и углубилась на 50 км к югу в сторону Вязьмы. В прорыв были введены 29-я армия и 11-й кавалерийский корпус. Советские конники прошли с боями 110 км и западнее Вязьмы достигли важнейшей стратегической коммуникации, связывавшей этот город со Смоленском и питавшей группу армий «Центр». 22-я армия этого же фронта прорвала оборону противника в направлении г. Белый и, продвинувшись на 120 км, рассекла коммуникации, питавшие 9-ю армию противника, и охватила его 23-й армейский корпус в районе Оленино.

9             января начали наступление на Холм, Великие Луки, Торопец и Велиж 3-я и 4-я ударные армии Северо-Западного фронта. Прорывы на стыке групп армий «Север» и «Центр» нарушали взаимодействие последних, угрожали их смежным флангам и глубоким тылам, выводили советские войска на важную стратегическую коммуникацию Смоленск — Витебск. На следующий день, 10 января, с волоколамского направления перешли в наступление армии правого крыла Западного фронта — 20-я, 16-я и 1-я ударная. Прорвав прочную оборону гитлеровцев на рубеже рек Лама и Руза и рассекая вражескую группировку в районе Шаховской, наши войска наступали в направлении Гжатска. В центре Западного фронта вели фронтальное наступление на можайском направлении 5-я и 33-я армии.

Одновременно армии его левого крыла — 43-я, 49-я и 50-я — прорвали оборону противника у Юхнова и Масальска, охватили юхновскую группировку в составе 13 дивизий и окружили Сухи-ничи. В прорыв на этом направлении был введен 1-й кавалерийский корпус, устремившийся с юга к Вязьме на соединение с 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта. Вскоре к Вязьме прорвались четыре дивизии 33-й армии. Юго-западнее этого города начали высаживаться советские авиадесантные части.

На левом фланге Западного фронта вела наступление 10-я армия. Войска Брянского фронта обеспечивали операцию с юга.

Таким образом, оба фланга группы армий «Центр» были обойдены и атакованы, ее важнейшие коммуникации оказались под ударами. Оборона противника была глубоко рассечена в районе Ржева, Оленина, Юхнова, Сухиничей, более половины его дивизий охвачено, изолировано и сковано боями. Штаб группы армий «Центр», находившийся в Смоленске, опасался налетов советской кавалерии, авиадесантных отрядов и партизан.

К середине января складывались условия для разгрома основных сил группы армий «Центр».

В то же время начали сказываться обстоятельства, помешавшие этому. Вот как писал о них в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза А. М. Василевский: «Правильно оценивая сложившуюся к началу 1942 г. фронтовую обстановку как благоприятную для дальнейшего продолжения наступления, Верховный Главнокомандующий, принимая решение развернуть это наступление на всех основных стратегических направлениях, допустил серьезную ошибку, так как оно не соответствовало в то время возможностям наших вооруженных сил. Это решение неизбежно повлекло за собой почти равномерное распределение между этими направлениями имевшихся в распоряжении Ставки резервов. В результате в ходе общего наступления зимой 1942 г. советским войскам не удалось полностью разгромить ни одной из главпых немецко-фашистских группировок» *.

Ставка при принятии решения на продолжение наступления руководствовалась важнейшими соображениями. Она учитывала, I что население Ленинграда погибало от голода и что для его спасения был дорог каждый день. Миллионы советских людей страдали на оккупированной территории и ждали от Красной Армии избавления от фашистского ига. Наконец, контрнаступление под Москвой, Тихвином и Ростовом показало, что врага можно успешно громить. В силу всех этих соображений и предполагалось, что под новыми ударами Красной Армии он будет, как и в декабре 1941 г., продолжать паническое отступление.

Но ход событий был иным.

Кавалерийские корпуса, прорвавшиеся в тыл противника на его главную коммуникацию Вязьма — Смоленск, не имели необходимых сил и средств, чтобы удержать ее и отрезать основные силы группы армий «Центр». Эти корпуса не располагали не только танковыми, артиллерийскими, авиационными средствами усиления, но и не смогли провести с собой по глубоким снегам и бездорожью даже штатную артиллерию и обозы. В решающие дни боев советские кавалеристы остались без боеприпасов и, несмотря на героические усилия, не сумели овладеть Вязьмой и были отброшены от дороги на Смоленск. Не хватало сил и средств для овладения Вязьмой и у 33-й армии, также прорвавшейся к ней.

Прорывы 3-й и 4-й ударных армий на Северо-Западном фронте, 39-й и 29-й армий на Калининском фронте показали решительность их командования, героизм войск. Но масштабы и характер поставленных задач, а также условия театра военных действий не позволили достигнуть решающих результатов.

Так, 3-я и 4-я ударные армии наступали в расходящихся направлениях, что привело к потере их взаимодействия. Каждой из пих для прикрытия своих флангов пришлось выделять целые дивизии, ширина фронта наступления вскоре удвоилась, ударная сила армий быстро таяла. В таком же положении оказались 39-я и 29-я армии Калининского фронта, которые с момента прорыва вынуждены были поворачивать часть своих сил в сторону флангов, вести бои фронтом на запад, на восток и на юг. По мере продвижения вперед тылы армий оголились.

Советские войска наступали в январе на громадном пространстве между Звенигородом и Витебском, Демянском и Брянском. Для того чтобы на такой территории окружить и разгромить группу армий «Центр», требовались мощные резервы Ставки. Но они были распределены по всему советско-германскому фронту от Ленинграда до Крыма.

У советского командования было к началу наступления больше танков, чем у противника, однако они не объединялись в крупные соединения, а действовали бригадами, отдельными батальонами, что, естественно, не позволяло в полной мере использовать их ударную силу. К тому же, как установила специальная комиссия, по глубокому снегу могли двигаться лишь танки Т-34, которых было еще немного. Старые же танки Т-26, Т-40 и Т-60 были в состоянии преодолевать лишь небольшой снежный покров — до 50—60 см. Советские военно-воздушные силы также были разбросаны по всему советско-германскому фронту, а истребительная авиация противовоздушной обороны Москвы уже не достигала отдалившейся на запад линии фронта.

Для развития и закрепления достигнутых в первой половипе января успехов необходимы были свежие стрелковые дивизии. И они прибывали, направляемые из глубины страны, но с опозданием, по мере формирования. К тому же если в декабре Западный фронт получил наибольшее число резервных дивизий, то в январе — наименьшее.

И, наконец, Ставка, переоценив декабрьские и январские успехи, вывела из боевого порядка правого крыла Западного фронта 1-ю ударную армию и управление 16-й армии со средствами усиления, перебросив их на другие направления. Успешно развивавшееся наступление на Гжатск остановилось.

Нужно также учесть, что Красной Армии пришлось наступать в сложных зимних условиях. В связи с этим нельзя не напомнить об утверждениях западногерманских реакционных историков, уверяющих, будто бы русская зима помешала гитлеровской армии продолжать наступление. Между тем зимой 1941/42 г. наступал не вермахт, а Красная Армия. И именно ей пришлось передвигаться в условиях жестоких морозов и снежных заносов, когда пространство вне дорог не было доступно ни одному виду транспорта. Все это крайне замедляло темп операции, затрудняло работу тылов, ограничивало маневр войск. Им приходилось вести фронтальное наступление, длительный кровопролитный штурм населенных пунктов, которые быстро превращались противником в труднодоступные узлы сопротивления, запиравшие пути на запад.

Противник постепенно приходил в себя. Гитлеровское командование гнало на Восточный фронт собранные в Германии и Западной Европе резервы. Фашистские войска стали переходить в контратаки, наносить контрудары. 11-й кавалерийский корпус, перехвативший автостраду Вязьма — Смоленск, был оттеснен на север. Контрударами из района Ржева и Оленина противник перерезал коммуникации 39-й и 29-й армий Калининского фронта, проходившие по узкой полосе прорыва. На подступах к Вязьме были остановлены 1-й гвардейский кавалерийский корпус и 33-я армия. Контрударом из района Жиздры противнику удалось рассечь коммуникации этих соединений Западного фронта.

Таким образом, особенность сложившихся оперативно-тактических условий состояла в том, что советские войска охватывали, окружали демянскую, юхновскую, оленинскую, сухиничскую группировки врага, а последний в свою очередь изолировал наши 2-ю ударную, 39-ю, 29-ю и 33-ю армии. Причем ни у той, ни у другой стороны не было достаточных сил и средств для разгрома противника.

Бои на западном направлении продолжались всю зиму и часть весны — до середины апреля 1942 г. В крайне тяжелых условиях, зачастую при перехваченных врагом коммуникациях, советские войска продолжали напряженную борьбу, и под их ударами содрогался фронт группы армий «Центр».