Абелю Осмону. Рим, март 1826 г.

[...] Вот уже с месяц меня будят лучи солнца, падающие на стену моей комнаты. Короче говоря, стоит прекрасная погода, но в то же время это солнце приводит меня в отчаяние. Я чувствую все бессилие своей палитры. Утешь твоего друга, который страдает при виде своей живописи, такой жалкой и печальной по сравнению с этой сверкающей природой. Иногда действительно бывают дни,, когда хочется все послать к черту.

Дювернею. Рим, 27 марта 1828 г.

Дорогой мсье Дюверней,

Я заставил Вас долго ждать ответа на Ваше любезное письмо от прошлого сентября. Оно доставило мне живейшее удовольствие. Итак, Вы нашли, что я сделал большие успехи. Это меня ободряет, и я буду продолжать поиски в последующих работах. Совершенно правильно говорят, что чем дальше продвигаешься вперед, тем больше возникает трудностей. Некоторые области живописи, которыми я хотел бы овладеть, кажутся мне недосягаемыми: и до такой степени, что я не осмеливаюсь притронуться к работам, начатым мною в начале зимы.

Погода все время стояла прекрасная, и я предпочитал быть на воздухе. Я просто не мог усидеть в мастерской. Я собираюсь уехать из Италии в начале сентября этого года, вернуться в Париж и, обняв вас всех, засесть серьезно за работу. Представьте себе, как я буду счастлив в кругу родных и знакомых, занятый работой над своими картинами. Меня больше не будут отвлекать прекрасное небо и красивые виды, и я всецело отдамся делу, а после трудов меня ожидает приятный вечер, чтобы отдохнуть и набраться сил для следующего дня. Уже двенадцать лет я мечтаю об этом счастье. Теперь оно совсем близко. Лишь бы судьба не отняла бы его от меня.

В мае я хочу провести некоторое время в Неаполе. Оттуда я вернусь в окрестности Рима и буду стараться передать прелесть и силу природы. Я буду счастлив, если смогу привезти несколько этюдов, которыми я буду доволен в смысле исполнения. Я постараюсь сделать немного этюдов, но хороших. Сейчас в Риме я пишу на воздухе, пишу и рисую костюмы и делаю композиции, пользуясь тем, что я нахожусь в этой стране. Если бы знали, как я занят своей работой, мне, вероятно, простили бы мою неаккуратность. Когда потом в Париже увидите все, чго я сделал, Вы наверняка отдадите мне должное. Вы ведь знаете, что мне нелегко дается исполнение. Один из моих товарищей получил только что газету со статьей о Салоне3: «Господин Коро 221—222 хорошо по цвету, острый эффект, прозрачность. Мы просим его лучше рисовать и более тщательно прорабатывать формы его деревьев». Судя по этому, мне не приходится жаловаться на Салон. Но нельзя успокаиваться, нельзя стоять на месте. Я буду виновен, если не буду двигаться вперед. [...]

Ахиллу Деларжи4. Руан, 26 февраля 1833 г.

[...] Я работаю вовсю; моя большая картина 5 доведена до такого состояния, что я уже ничего не могу в ней изменить; поэтому я привезу ее в том виде, как она есть, а после поездки в Фонтенбло постараюсь закончить ее. Я проделал огромную работу, и никто не давал мне советов и не оказывал на меня влияния. Это вовсе не значит, что я вообще пренебрегаю советами, наоборот, я не доверяю самому себе и слишком охотно слушаюсь других. Хотя эта картина, может быть, будет [неразборчиво], но по крайней мере это будет моя работа, а не работа 20 человек. Я начал на холсте в пять с половиной футов морской вид в Руане с небольшими кораблями, зданиями, хижинами и фоном. Если бы Рейсдаль и Ван де Вельде захотели бы мне помочь, мне это не повредило бы.

Из записной книжки сороковых годов

Я никогда не тороплюсь переходить к деталям. Меня интересуют прежде всего массы и характер картины. Когда это уже установлено, я начинаю искать тонкости формы и цвета. Я все время работаю над этим, не отвлекаясь ничем и не придерживаясь системы.

Человек имеет право избрать профессию художника, только если он чувствует в себе страстную любовь к природе и стремление следовать ей с постоянством, которое ничто не может сломить.

Не жаждать похвалы и денег. Не приходить в уныние от порицаний, которые могут вызвать Ваши работы. Нужно быть закованным в броню непоколебимого убеждения, которое заставляет идти прямо вперед, не боясь препятствий.

Непрерывно работать — наблюдая или выполняя. Непримирима добросовестность. Добросовестный человек, замечая в своих работал какой-нибудь крупный недостаток, продолжает работать. Нельзя стаи художником в один день. Если он будет настойчив, добросовестноси спасет его. А если он видит все в черном цвете? Будучи добросовестным, он все сопоставит и с каждым днем будет все больше при ближаться к природе. Важно делать только то, что видишь и как видишь.

Единственная помощь, к которой он может прибегать время от времени, чтобы найти опору на своем пути, это обращать свой взгляд на произведения старых мастеров и притом самых лучших: Микеланджело, Рафаэля, Леонардо да Винчи, Гольбейна, Корреджо, Тициана, Пуссена, Лесюера, Клода Лоррена, Хоббемы, Терборха, Мет-сю, Каналетто. Вдохновение, полученное от них, должно помочь ему в развитии своих способностей.

Арману Леле6 /без даты, примерно 1850 г.1

[...] Я видел Строттона, с которым я охотно буду вести дела, если его условия мне подойдут. Эти торговцы картинами глупцы. Они покупают пейзажи, но требуют, чтобы они были как можно дальше от природы. Но я никогда не смогу написать такой пейзаж. Я не могу себе представить деревья по-другому, чем так, как они растут, так же как не могу себе представить человека без головы, без туловища и без ног. [...]