Давид вошел в историю как художник, убежденно связавший свою судьбу с Французской революцией конца XVIII века и сумевший создать в искусстве новый стиль — революционный классицизм, ярко выражавший ее идеи и устремления. Французский живописец Ж. Л. Давид родился в Париже в 1748 году, учился у Вьена в Академии, в 1774 году впервые посетил Италию. Уже в молодости он решительно вступает в конфликт с Академией живописи и скульптуры, которая вершила тогда все судьбы французского искусства, и становится во главе художников, требующих реформы ее одряхлевшего режима. В этой борьбе он обнаруживает большую последовательность эстетических убеждений, качества выдающегося общественного деятеля и организатора.

С приходом революции все эти свойства Давида проявляются с особенной энергией и размахом. Он становится депутатом Конвента, членом Комитетов общественного спасения и просвещения, произносит речи, готовит проекты памятников и программы революционных празднеств, делает доклады о хранилище Музея искусств, о Национальном художественном жюри, ведет прежнюю борьбу против Академии, пока не добивается ее закрытия, поддерживает дружбу с вождями якобинцев — Робеспьером и Маратом. Но и в эти годы он не оставляет живописи и в ряде полотен, прежде всего в трагической и мощной «Смерти Марата» (1793, Брюссель, Музей современного искусства), достигает подлинных высот искусства.

Пережив после переворота 9 термидора тюремное заключение и немалые опасности, Давид лишь с приходом к власти Наполеона завоевывает себе прочное и почетное положение. Новый император, стремясь придать своему двору блеск и великолепие, привлекает к себе на службу прославленного художника и осыпает его почестями. Давид пишет в эти годы ряд крупных произведений. Огромные исторические полотна — «Сабинянки» (1799, Париж, Лувр) и «Леонид при Фермопилах» (1814, Париж, Лувр)—окончательно закрепляют за ним репутацию первого художника страны. Он стоит во главе обширной мастерской, и не только его непосредственные ученики, но и все живописцы Франции прислушиваются к каждому его слову.

Конец этому периоду его жизни кладет реставрация Бурбонов: как «цареубийца», голосовавший в Конвенте за казнь Людовика XVI и подписавший позднее государственные акты, направленные против королевской династии, Давид изгоняется из Франции. Он выбирает местом своего жительства Бельгию и проводит там весь остаток своей жизни. Но и в изгнании он продолжает работать, поддерживает непрерывную переписку со своими учениками в Париже и даже на расстоянии остается авторитетом для французских художников. В течение всей жизни Давид создает наряду с историческими картинами и блестящие портреты.

Давид много и охотно высказывался по вопросам искусства. Его художественный стиль, рационалистичный в своей основе, обращавшийся прежде всего к разуму зрителя, легко и естественно находил себе четкие литературные формулировки. Давид убежденно указывает на образцы для подражания — античность и мастеров Возрождения, в первую очередь Рафаэля. Но, вдохновляясь ими, художник должен прежде всего показывать народу «черты героизма и гражданских добродетелей». Эта мысль о высоком гражданском призвании искусства повторяется на десятках страниц литературного наследия Давида. Художник в его глазах — это и моралист, и философ, и политический деятель. Он требует от картины предельной выверенности мысли и формы. Этот строгий и патетический стиль, с энтузиазмом встречавшийся зрителями в годы революционного подъема, со временем начинает терять популярность. Письма Давида из эмиграции подлинно драматичны; он чувствует, что связи между ним и современниками рвутся. В своей преданности прежним идеалам он не хочет видеть, что грандиозные исторические потрясения в корне изменили все французское общество, что поиски нового искусства, которые выливаются в «романтическую битву», стали закономерностью. Он продолжает указывать Гро на античные сюжеты, тогда как тот стремится к современной теме и призывает его «подняться на котурны», в то время как художники этих лет ищут путей сближения с действительностью. Но даже в разгар борьбы между классицизмом и романтизмом лучшие представители молодого поколения относятся к Давиду с глубоким уважением. Многие его произведения навсегда остаются в ряду шедевров французской живописи, и созданный им стиль революционного классицизма до наших дней сохраняет всю свою впечатляющую силу и художественное значение.