Лирика Вольтера

Ранняя лирика Вольтера развивается в русле так называемой «легкой поэзии», процветавшей в дворянских салонах XVIII века. Мадригалы Вольтера, послания, экспромты, комплименты, эпиграммы и другие небольшие стихотворения на случай рождены под впечатлением встреч, светских бесед, флиртов, увлечений, легких разочарований, все они проникнуты эпикурейской философией наслаждения жизни, слегка подернутой, как свойственно этому жанру, элегической грустью. Настоящим лирическим чувством проникнуты лишь немногие стихи Вольтера. К ним относится прежде всего цикл, посвященный г-же дю Шатле, в особенности стансы 1740 года (русскому читателю они известны в переводе Пушкина: «Ты мне велишь пылать душой», 1817).

Связь ранней поэзии Вольтера с аристократической лирикой рококо не может вызывать никаких сомнений, но основа здесь более широкая — «легкая поэзия» во Франции имеет глубокие национальные корни — родоначальником ее был поэт Возрождения Клеман Маро и традиция эта во Франции никогда не умирала.

Вольтер — лучший поэт своего века. Гёте относил небольшие стихотворения Вольтера, обращенные к разным лицам, к самым совершенным его созданиям: «В них нет ни одной строчки, которая не была бы полна остроумия, ясности, веселости и живой прелести» 1 2.

С этим родом поэзии Вольтер не расстается до конца своих дней. Его последнее стихотворение «Прощание с жизнью» (1778) возвращает нас ко многим мотивам его ранней лирики. На примере Этого стихотворения можно увидеть некоторые важные особенности поэзии Вольтера. «Прощание с жизнью» проникнуто пессимистическим настроением: жизнь — дурной фарс, люди — мотыльки-однодневки, марионетки, покидающие подмостки мировой сцены под свист толпы, не оставляя после себя никаких прочных воспоминаний:

Сыгравши рольку небольшую

На славной сцене мировой,

Мы все уходим в круговую

И все освистаны толпой.

Пусть дух ослепший от обид

Кюре напутствует советом,

Толпе смешон сей чинный вид.

Она денек поговорит,

А завтра будешь ты забыт,

И фарс закончится на этом.

Кажется, что Вольтер утратил веру в поомертную славу свою, гордость от достигнутого и сделанного, сознание недаром прожитой жизни:

Коль ничего не чаем впредь,

Завидней всех судьба такая.

Спокойно часа ожидая,

Безвестно жить и умереть.

Но разве к этому сводится действительное содержание этого стихотворения? В «Прощании е жизнью» нет придавленности; в нем сквозит лукавая ирония, игривый, чуть насмешливый тон. Ирония как бы подчеркивает, что стихотворение никак не исчерпывает всего сложного отношения Вольтера к жизни. Для позднего Вольтера характерны пессимистические настроения, вызванные сомнениями в наступлении «царства разума», но это только настроения, веру в прогресс, в поступательное развитие истории, в собственную просветительскую миссию Вольтер не терял никогда. Вера эта была важнейшим его творческим импульсом, и даже на смертном бдре он продолжал принимать самое деятельное и активное участие в общественной и литературной борьбе.

Отсюда и возникает характерное для этого стихотворения сочетание серьезного и иронического, игрового, составляющее вообще отличительную особенность лирики Вольтера.

Кроме лирики, в собственном смысле слова, большое место в творчестве Вольтера занимают стихи и поэмы на отвлеченно философские темы. Можно ли отнести их к лирическому роду? Здесь не может быть простого, однозначного ответа. Важнейшая особенность духовного склада Вольтера в том, что отвлеченные философские вопросы были всегда фактом переживания его души, а чувства и страсти всегда перехлестывали личное и приобретали более широкое, всеобщее, философское содержание. Мысль и чувство у Вольтера взаимно переходят друг в друга: в стихах и поэмах на философские темы мы слышим ритм сердца поэта, вибрации его настроений, а в стихотворениях собственно лирических, на первый взгляд даже самых пустячных и незначительных, всегда пульсирует мысль писателя. Об этом хорошо писал Герцен: «Томик Вольтера очень занимал меня дорогой — чудный талант,... ни одной строки нет, которая бы не была пропитана его мыслью, все равно — панегирик ли это датскому королю или комплимент М-me Шатле — везде одно и то же».