Нарастание экономического кризиса после Февральской революции

Временное правительство, несмотря на свои попытки «регулировать» хозяйственную жизнь страны, оказалось бессильным справиться с разрухой. Она росла, охватывая все новые и новые отрасли производства. Жизнь подтверждала правильность прогноза большевиков, что спасение страны в переходе всей власти к Советам.

В мае — июне разруха еще более усилилась из-за организованного капиталистами саботажа. Фабриканты и заводчики стали объявлять локауты и закрывать свои предприятия. Буржуазия обратила против революции и такое страшное оружие, как безработица и голод. Проводя политику дезорганизации хозяйства страны, она преследовала две цели. С одной стороны, капиталисты рассчитывали голодом и безработицей поставить рабочий класс на колени. «Когда заводы начнут закрываться, тогда будет легче справиться с „товарищами11»,— цинично заявил кадетский и банковский деятель М. М. Федоров. С другой стороны, капиталисты, доведя промышленность до полного развала, намеревались взвалить вину за падение производства на рабочий класс, обратить против него гнев народа и подорвать доверие трудящихся к пролетариату.

Штабами саботажников были организации капиталистов — Комитет съездов представителей акционерных коммерческих банков, Совет съездов представителей промышленности и торговли и др. Им содействовали ведущие правительственные экономические учреждения во главе с Министерством торговли и промышленности.

В целях координации действий локаутчиков торгово-промышленные организации страны провели 1—2 июня в Петрограде всероссийскую конференцию, на которой лидеры капиталистов определили задачи и средства борьбы с революцией. Они решили создать свой боевой центр — Комитет защиты промышленности, а также объединить все организации промышленников для систематического давления на правительство. Министры-капиталисты отнеслись к программе саботажников с полным пониманием. Когда представители конференции ознакомили с ее решениями председателя правительства Львова, он заверил их, что «эти резолюции могут иметь серьезное значение при выработке финансово-экономического плана» спасения промышленности, которым занят его кабинет.

Получив одобрение Временного правительства, капиталисты усилили организацию саботажа. Они прятали товары, отказывались от финансирования предприятий и уплаты налогов. Число фабрик и заводов, закрытых в мае — июне, увеличивалось по сравнению с мартом—апрелем на 80%, а число выброшенных на улицу рабочих — более чем в 5 раз. Останавливались главным образом мелкие и средние предприятия. Владельцы крупных заводов предпочитали сокращать производство: при таком скрытом локауте было легче преодолеть сопротивление рабочих и демократических организаций. Локауты, несомненно, приняли бы значительно больший размах, если бы не противодействие пролетариата.

Частные банки отказывались давать Временному правительству обещанные средства на осуществление хлебной и угольной монополий и регулирование сахарной промышленности. Они требовали аннулирования налоговых законов от 12 июня, значительно повышавших ставки обложений по подоходному налогу, а также налог на сверхприбыль и распоряжения о приостановке земельных сделок. Эти законы появились в результате подъема революционной борьбы масс в мае — июне 1917 г. Они могли бы сыграть известную роль в оздоровлении хозяйства страны. Однако фактически эти законы так и не были применены. Атаку на финансовые законы от 12 июня вели крупнейшие организации буржуазии, а капиталисты не только не платили новых налогов, но даже сократили взносы но старым.

Контроль над производством и распределением с участием демократических организаций затруднял действия саботажников, поэтому капиталисты препятствовали проведению мер по регулированию хозяйства.

Помогая локаутчикам, Временное правительство со своей стороны отдало ряд распоряжений, усиливавших охрану коммерческой тайны и ограждавших банки от контроля демократических организаций. Всячески саботировалась демократизация высших «регулирующих» учреждений. Содействие Временного правительства локаутчикам дошло до того, что оно освободило поставщиков казны от ответственности за нарушение сроков поставок по причине конфликтов е рабочими.

Образование коалиции не внесло принципиальных изменений и в аграрную политику правительства. Это продемонстрировал, в частности, министр продовольствия народный социалист А. В. Пешехонов, издав инструкцию об охране посевов и организации засева пустующих земель в развитие постановления Временного правительства от И апреля.

Единственной уступкой требованиям крестьян, волнения которых в мае — июне приняли большой размах, было распоряжение о временном прекращении сделок на землю. Дело в том, что помещики, опасаясь за судьбу своей собственности, стали продавать имения и дробить их. Требование приостановить земельные операции до Упредительного собрания было выдвинуто еще Всероссийским совещанием Советов. Это распоряжение Временного правительства вызвало недовольство буржуазии и помещиков, и позже оно было отменено.

Кроме демагогических обещаний, крестьянство от минист-ров-социалистов ничего не получило. Зато буржуазное правительство, подкрепленное авторитетом соглашателей, стало все чаще прибегать к вооруженной силе против участников аграрных волнений.

Коалиционное правительство обещало в своей программе «неуклонно и решительно бороться с хозяйственной разрухой». Позднее оно приняло постановление об образовании высшего государственного органа по вопросам экономической жизни и установления общего плана народного хозяйства и труда. Меньшевики и эсеры по этому поводу ликовали, внушая массам, что Временное правительство заняло особую, отличную от буржуазии позицию, что теперь сопротивление капиталистов «преодолеть нетрудно», и отныне главная задача трудящихся преодолеть «самих себя», подчинив свободную игру классовой борьбы интересам государства ’. Министры-капиталисты признавали необходимость государственного регулирования экономики только на словах.

Министр труда меньшевик Скобелев в воззвании к рабочим России от 28 июня осудил «самочинные» действия рабочих в борьбе с капиталистами, которые «дезорганизуют» промышленность1 2. Все регулирование экономики он сводил к регулированию заработной платы и производительности труда рабочих. Другой министр-«социалист», эсер Чернов, возглавлявший Министерство земледелия, поддерживал поход помещиков против законных требований крестьян о земле.

Партия большевиков разоблачала политику коалиционного правительства, которая вела к усилению разрухи. «Катастрофа не ждет. Она надвигается с ужасающей быстротой»,— писал в «Правде» В. И. Ленин. «Гужоны и прочие капиталисты при содействии Пальчинских «сознательно» (это слово принадлежит экономическому отделу) ведут к остановке предприятий. Правительство на их стороне. Церетели и Черновы — простое украшение или простые пешки» 3. «Регулирование и контроль не класса капиталистов над рабочими, а наоборот — вот в чем суть. Не доверие к „государству11, достойное Луи Блинов, а требование пролетариями и полупролетариями руководимого государства — вот какой должна быть борьба с разрухой. Всякое иное решение есть фраза и обман» ‘.

Усилению разрухи в немалой степени «способствовала» и внешняя политика коалиционного Временного правительства. Руками «социалиста» Керенского, назначенного военным и морским министром, буржуазия начала готовить наступление на фронте. Она, как и царское правительство, не могла вести войну без финансовой помощи союзников. За счет кредитов Англии, Франции и США оплачивались военные поставки этих стран Но доверие союзников к «боевой мощи» и «прочности нового строя» России падало с каждым днем. Временное правительство не останавливалось ни перед чем, чтобы вернуть утраченное доверие союзников. Несмотря на острый недостаток валюты, оно продолжало своевременно выплачивать иностранной буржуазии проценты по займам.