[...] Добросовестность и доверие. Сначала надо проникнуться своим сюжетом, потом, когда вы хорошо себе его представили, хорошо поняли, пишите; и тогда доверяйте сами себе.

[...] Каждый день я молю бога, чтобы он превратил меня в ребенка, то есть, чтобы он дал мне умение видеть и передавать природу, как ребенок, — без предвзятости.

[...] Природа прежде всего. Всегда выигрываешь, когда подражаешь; даже если копируя ее, я научаюсь только немногому, все равно я не поленюсь еще и еще раз к ней обратиться.

[...] Некоторые художники, создав шедевры, получив награды и достигнув вершины славы, перестают работать; одни, чтобы не уронить свою репутацию, другие для того, чтобы их произведения ценились все так же высоко и их стоимость не падала. Что касается меня, я буду работать по-прежнему: есть ведь обязанности по отношению к искусству и к тем, кто вознаградил вашу работу, оценив ваши заслуги. Может быть, скажут: папаша Коро дряхлеет. Что же, если я слабею, тем хуже. Надо показать молодежи, как надо держаться и как нужно быть осторожным, чтобы не упасть.

Я стараюсь всегда сразу же определить общий эффект. Я поступаю, как ребенок, когда он надувает мыльный пузырь. Еще совсем маленький, он уже имеет сферическую форму. Ребенок осторожно надувает шар, пока не испугается, что шар лопнет. Так же и я работаю над всеми частями своей картины сразу, понемногу совершенствуя ее, до тех пор, пока не добьюсь нужного впечатления.

Я начинаю всегда с теней, и это логично, так как то, что поражает больше, должно быть изображено прежде всего. Интересно в живописи или, вернее, то что я в ней ищу, — это форма, общее, отношение тонов... Цвет для меня имеет второстепенное значение, так как больше всего я люблю целое, гармонию тонов, а цвет иногда вносит резкость, чего я не люблю. Может быть, я утрирую этот принцип, и поэтому про меня говорят, что часто я пишу свинцовыми тонами.

В картине всегда бывает одна самая освещенная точка, и она должна быть единственной. Вы можете поместить ее где угодно: на облаке, в отражении в воде или на чепчике, но должен быть только один тон этой силы.

Ия разговора с неизвестным

Представьте себе тополь. Другие напишут его совсем прямым. Я — нет. Я заставлю его дрожать от ветра.

Из воспоминаний Анри Дюмениля

Если бы я не мог больше писать эти мои маленькие веточки на фоне неба и воздух между ними, чтобы дать пролететь ласточкам, я, кажется, тут же упал бы замертво. Это я и сказал когда-то одному любителю; он просил меня поместить в картину, которая ему предназначалась, деревья с легкой листвой; он безумно любил это. Я обещал выполнить его просьбу: «Будьте спокойны, я работаю для маленьких птичек».

Советы молодым художникам, никогда нельзя быть уверенным в том, что сделал на плейере, всегда нужно пересмотреть это в мастерской.

Отправляйтесь каждый год в одно и то же место, пишите одно и то же дерево.

Так как вы [Писсарро] настоящий художник, вы не нуждаетесь в советах. За исключением одного: прежде всего должно изучать валеры. Мы все видим различно, вы видите зеленое, а я вижу серое и светлое. Но это вовсе не значит, что вы не должны работать над валерами, потому что это основа всего, и что бы вы ни чувствовали, каким бы путем ни выражали себя, без этого нельзя создать хорошую живопись.

Надо работать с твердостью и упорством, не думая слишком много о папаше Коро; природа сама по себе — лучший советчик.