Я хочу изобразить полководца и воинов, которые готовятся к битве, как истинные спартанцы, твердо зная, что они не выйдут из нее живыми; одни из них совершенно спокойны, другие сплетают венки, чтобы украсить себя для пиршества у Плутона. Я не хочу ни порывов, ни выражения страстей, исключая только героев, которые будут рядом с тем, кто делает на скале надпись: «Прохожий, скажи Спарте, что мы погибли за нее!..» В этой картине я хочу выразить то глубокое, великое и святое чувство, которое внушает любовь к отечеству. Поэтому и должен изгнать из нее все страсти, которые не только были бы здесь неуместны, но и нарушали бы священное настроение... Мой Леонид будет спокоен, он с тихой радостью будет думать о славной смерти, которая уготована ему и его собратьям по оружию. Теперь вы должны понять, каким будет исполнение моей картины. Я хочу избегнуть тех театральных поз и выражений, которым наши современники присвоили наименование выразительной живописи. В подражание античным мастерам, которые всегда выбирали мгновение, предшествующее перелому в сюжете или следующее сразу же за ним, я напишу Леонида и его воинов спокойными, еще до сражения уверенными в своем бессмертии.