Проблема перестройки религии и церкви в условиях советского общества вызывает в настоящее время немалый интерес исследователей и пропагандистов атеизма. После длительного перерыва, когда этой весьма актуальной проблеме теории и практики научного атеизма не уделялось достаточного внимания, появились интересные книги, брошюры и статьи, раскрывающие различные аспекты приспособления религии к современности. Первыми работами на эту тему являются: сборник «Критика религиозной идеологии» (М., 1961), книга Ю. В. Крянева «Противоположность христианской идеологии п научного коммунизма» (М., 1961), брошюра Ю. Федина «О современных попытках обновления религии» (М., 1962), статьи С. М. Гаджиева, Н. С. Гордиенко и других исследователей. На Украине недавно вышел труд «Религиозное приспособленчество и атеистическое воспитание», написанный коллективом авторов на основе конкретных социальных исследований. Отмечая значительные результаты изучения вопроса о перестройке религиозных организаций в новых социальных условиях, надо сказать, что предпринимаемые в этом отношении усилия специалистов по атеизму должны быть умножены.

Проведенные последования позволяют считать неверной точку зрения тех авторов, которые недооценивают или даже отрицают самую возможность модернизации религии и церкви в СССР. Подобные представления наиболее распространены в отношении самого крупного религиозного направления в стране — русского православия. Например, известный советский ученый С. И. Ковалев, одним из первых в послевоенный период заинтересовавшись вопросом о модернизации русской православной церкви, дал отрицательный ответ на этот вопрос. «...Внимательное изучение идеологии современного православия,— читаем в его трудах,— показывает, что никаких сдвигов в этой области не произошло... Обрядовая сторона не претерпела никаких изменений» 1.

Чем же обосновывается подобная точка зрения? «Даже если бы современное     православие,— пишет

С. И. Ковалев,— всерьез встало на путь приспособления религии к требованиям времени, этот процесс все равно отставал бы от процесса полной эмансипации трудящихся от религиозных суеверий» 2. С. И. Ковалев подметил характерную особенность процесса модернизации религии в условиях социализма — отставание этого процесса от общего хода преодоления религиозных пережитков. Богословию в наше время, действительно, не угнаться за веком. Но из этого отнюдь не следует вывод, сделанный ученым, об отсутствии сдвигов в идеологии и культе православия. Реагируя на процесс освобождения масс от религии, церковь всерьез обновляет свой идейный арсенал.

Широкое хождение получило мнение, согласно которому нежелание церкви обновить свое учение объясняется ее ставкой на самые отсталые, не затронутые великими преобразованиями слои населения; для них модернизация религии теряет смысл. Положив этот тезис в основу книги «Развитие и углубление реакционной сущности идеологии современного православия», Г. Рыжих утверждает, что русскую церковь ныне отличает курс не на осовременивание своих позиций, а на попятное движение к средневековью, уход в мистику и иррационализм. «Ориентация на малограмотные, зараженные суеверием слои населения,— пишет он,— определила общее направление в развитии православия — борьбу за возрождение «чистоты православной веры», раннесредневековых религиозных представлений» 3.

Тот факт, что основную массу прихожан церкви составляют малограмотные люди, неоспорим. Изучение верующих Белоруссии, исповедующих православие и католичество, показало, что среди них неграмотных, малограмотных и имеющих начальное образование — 76,6%, имеющих неполное семилетнее — 12,3%, имеющих семилетнее и неполное среднее — 8%, лиц со средним и высшим образованием — 2% *. Неоспоримо и то обстоятельство, что часть верующих, наиболее фанатично настроенную, модернизация может лишь оттолкнуть от церкви. Но малограмотные люди, являющиеся костяком религиозных общин, испытали на себе влияние социальных и культурных преобразований в нашей стране и нередко ищут в интерпретируемой ими по-своему религии ответа на волнующие их современные вопросы. Наиболее крупные религиозные организации в СССР могут оказывать и практически оказывают влияние на различные слои населения, в том числе и на часть подрастающего поколения.

Перестройка религиозных организаций — закономерное явление, обусловленное определенными историческими причинами. Как и другие явления общественной жизни, религиозная идеология и культ изменялись с каждой новой фазой исторического развития. Изображать религию и церковь в виде неподвижного явления, которое независимо от любых социальных изменений и на которое общество не в состоянии воздействовать решающим образом, нельзя. Перемены в общественной жизни — социальные революции, сдвиги во взаимоотношениях классов, в политике, культуре, научном познании — накладывали соответствующую печать на религию. Необходимость перестройки религиозной идеологии и культа особенно сильна в период крупных социальных сдвигов. История религии и религиозных организаций — это история непрерывных, больших и малых, изменений в области веро- и нравоучения, культа, церковной организации, методов религиозной обработки масс. Наиболее подвижными элементами этого комплекса являются политическая ориентация и социальные представления церкви.

Если обратиться к христианству, то можно увидеть, как отзывалось на нем развитие общественной жизни. Двухтысячелетняя история христианства полна различных метаморфоз: это и превращение раннего христианства с его демократическим духом в господствующую религию эксплуататорского строя, и знаменитая Реформация XVI в., подорвавшая духовную диктатуру католической церкви, и т. д. Возникнув па базе широкого протеста против феодального строя, Реформация приспособила западное христианство к потребностям нарождавшегося капитализма. Различные протестантские церкви и секты — продукт реформационного движения в Западной Европе — с момента своего возникновения выступили как утонченная, очищенная, наиболее идеологически мобильная форма христианства.

Православие не претерпело тех потрясений, которые пришлось перенести западному христианству в связи с мощным антикатолическим движением XVI в. Русские ереси XIV—XVI вв. не приобрели общенационального характера и не вылились в реформацию, подобную той, которая имела место в Германии. Реформационные движения в России, однако, вызвали глубокий кризис средневекового православно-христианского мировоззрения. Церковная иерархия была вынуждена пойти на известную переоценку веро- и нравоучения православия, которая нашла свое яркое выражение, например, в смягчении аскетического идеала 1.

Во второй половине XIX — начале XX в. в педрах католицизма и протестантизма получило широкое распространение специфическое течение модернизма, или религиозного либерализма. Представители этого течения, среди которых в католицизме выделяются Э. Леруа, Л. Дю-шен, А. Луазн, в протестантизме — Р. Ричль, Э. Трельч и др., стремились укрепить позиции религии, подорванные социальным и научным прогрессом. Они интерпретировали христианство в духе, во многом подрывавшем утверждения о его богооткровенном характере. Модернисты символически истолковывали Библию, некоторые из них ставили под сомнение даже божественность Иисуса Христа. Ватикан в начале XX в. резко осудил религиозный либерализм, полагая, что его действия приведут не к укреплению, а к ослаблению позиций религии. Хотя вскоре модернистское течение в христианском богословии, ориентировавшееся в основном на круги буржуазной интеллигенции, по существу исчезло, дух религиозного либерализма оказался живучим.

Тенденции религиозного либерализма — правда, значительно менее выраженные по сравнению с католицизмом и протестантизмом — имели место и в русском православии. Богословы С. С. Глаголев, В. И. Несмелов, П. Я. Светлов и др., находившиеся под определенным влиянием неокантианства, писали о неприменимости Библии в вопросах естествознания, пытались разграничить сферы влияния религии и науки, символически истолковать «священное писание» и т. п. В церковную среду проникли идеи христианского социализма, первая серьезная вспышка которых связана с революцией 1905 г. Реформаторские замыслы богословов, прежде всего из числа профессуры духовных академий, были отвергнуты православной иерархией. Союз церкви с самодержавием, слабость и трусость русской либеральной буржуазии, па которую опирался и интересы которой выражал религиозный либерализм, объясняют этот факт.

Почти одновременно с развитием либерально-модернистских тенденций в христианстве оформляется обновленческое крыло и среди мусульман России. Ни христианский, ни мусульманский модернизм, отражавший развитие капиталистических отношений в нашей стране, не стал нормой официальной политики религиозных организаций, оставшись довольно узким движением в рядах служителей культа. То, что раньше было одним из течений, скажем, в православии или исламе, теперь — конечно, в других условиях и другой форме — начинает определять современное лицо этих религиозных направлений.

Модернизация религии и церкви в СССР развертывается в условиях переворота в общественных отношениях, который принесла с собой социалистическая революция. «Сейчас,— пишут церковники,— возникает совершенно новая действительность — как экономическая и социальная, политическая и культурная, так и духовная, происходит решающий пересмотр всех наших навыков мышления, понятий, привычных критериев и оценок» С победой революции и последующим затем построением социализма религия и церковь попали в новую, необычную для них социально-политическую и идеологическую обстановку, прецедента для которой не имеется ни на одном из предшествующих этапов общественного развития.

Религия при социализме существует в условиях невиданного ранее социального прогресса. Метаморфозы, с которыми она сталкивалась в условиях антагонистических формаций, совершались при наличии социальных корней религии, классовой базы, питающей ее. Эти метаморфозы в конечном счете не затрагивали таких коренных вопросов общественной жизни, как отношение к частной собственности на средства производства, эксплуатация человека человеком и т. п. С уничтожением эксплуататорских классов в советском обществе подорваны социальные корни религиозного отражения мира. Общественная функция религии и церкви, заключающаяся в освещении частной собственности, социального и национального неравенства, должна была исчезнуть и исчезла, что не могло не сказаться на политической и идеологической ориентации церкви.

На протяжении веков религия оказывала влияние па все стороны общественной жизни. Господствовавшая в стране до революции русская православная церковь была государственной церковью, активно участвовала в политической деятельности, являлась крупнейшим собственником. Как отмечал В. И. Ленин, православная церковь находилась в крепостной зависимости у самодержавия, в то время как русские граждане были в крепостной зависимости у государственной церквих. Советская власть, отделив церковь от государства, лишила ее всех экономических и политических привилегий и ограничила ее деятельность исполнением собственно церковных функций — отправлением религиозного культа.

Если в условиях антагонистических формаций после того, как на смену одному эксплуататорскому классу приходил другой, религия и церковь освящали новые социальные порядки, то социалистическая революция представляет собой первый социальный переворот, не нуждающийся в религиозном прикрытии. «Современный переворот,— писали К. Маркс и Ф. Энгельс,— отличается от всех предшествующих именно тем, что люди, наконец, разгадали тайну этого процесса исторических переворотов и поэтому они, вместо того чтобы снова обожествлять этот практический, «внешний» процесс в высокопарно-трансцендентной форме новой религии, отбросили всякую религию» К Религия идеологически чужда социализму, который не нуждается в ее помощи для своего укрепления и развития.

С победой социализма в СССР большинство членов общества порвало с религией и перешло на позиции научного мировоззрения. Согласно данным конкретных социальных исследований, приверженцы религии в центральных областях России составляют примерно 12—15% взрослого населения. В Белорусской ССР верующих, исповедующих православие и католичество, в среднем в городах 16 и сельской местности 39,6% 1 2. В процессе строительства коммунистического общества подводится историческая черта под существованием религии. Преодоление ее — не кратковременный акт, а длительный, во многом противоречивый процесс, в ходе которого религиозное учение и культ претерпевают немалые изменения.

^ Религия в социалистическом обществе существует в условиях бурного научного прогресса. Стремительное развитие всех областей науки и техники, внедрение научных знаний в материальное производство и быт, распространение их среди трудящихся помогают выработке материалистического, атеистического мировоззрения. Конечно, и раньше научный прогресс, все ярче и полнее раскрывающий несостоятельность религиозных представлений, заставлял отступать веру. Особенность нашей эпохи характеризуется тем, что наука все более и более внедряется в массовое, обыденное сознание. А именно к нему прежде всего и обращается религия.

Проникновение научных знаний в массы сужает возможности религиозного воздействия церкви. Непременным условием победы атеизма является усвоение трудящимися научно-материалистического, атеистического значения этих знаний. Известно, что многие научные проблемы «парадоксальны» для обыденного сознания; речь идет, скажем, о проблеме конечного и бесконечного в микрофизике и космологии, диалектике живого и неживого, сложнейших процессах психической деятельности и т. и. Религия, пытаясь поставить прогресс знания себе на службу, спекулировала и спекулирует на этой трудности усвоения открытий науки широкими массами. В связи с этим повышается роль пропаганды философских знаний среди населения, противостоящих теологическому истолкованию успехов науки.

Религиозные объединения в СССР не имеют тех возможностей религиозно-идеалистической интерпретации современного знания, которыми располагают церкви капиталистического мира. В советском обществе нет идеалистических школ, поставляющих новейшие аргументы в в защиту богословия. Не получая такой «помощи» внутри страны, духовенство заимствует соответствующий зарубежный материал из сочинений Н. А. Бердяева, Э. Бруннера, В. Зеньковского и др. Конечно, теологи пускаются в теоретизирование и сами; в целях идеалистически-рели-гиозного истолкования достижений современной науки они, между прочим, используют ошибки и промахи отдельных советских ученых, мировоззренческую беспечность некоторых наших популяризаторов науки.

Религиозные организации в условиях социализма сталкиваются с разрушительными изменениями в сознании верующего. В этих изменениях как раз находит свое яркое выражение социальный и научный прогресс, достигнутый в нашей стране. Было бы неверно сводить религию к церковной проповеди и богословским трактатам. Она проявляется прежде всего в религиозных представлениях и переживаниях верующих, в так называемом массовом религиозном сознании. И хотя духовенство активно воздействует на мысли и чувства своей «паствы» (естественно, дистанция между «клиром» и «миром» в православии более значительная, чем, например, в баптизме), «массовое» религиозное сознание является той силой, которая оказывает решающее влияние на позиции церкви.

Изменения, происшедшие в облике подавляющего большинства верующих за годы Советской власти, подрывают позиции религии. Современный верующий — это не прежний бесправный подданный Российской империи, а полноправный гражданин СССР, добросовестно выполняющий свои обязанности перед социалистическим обществом и вместе со всеми советскими людьми принимающий непосредственное участие в строительстве коммунизма. Верующие, занятые в народном хозяйстве, в большинстве своем являются честными тружениками, которые работают на общее благо и живут интересами коллектива. Исследования, проведенные в Пензенской области, показывают, как сильно новая жизнь захватывает верующего. «Мое главное желание,— говорит верующая П. М-на,— быть нужной совхозу». «Жить и работать во имя земного счастья,— вторит ей верующая А. Г-на.— Чтобы не было войны» \

У большинства тех, кто находится под влиянием религии, представления о сверхъестественном переплетаются с нерелигиозными, научными понятиями. По мере прогресса нашего общества в этом раздвоенном сознании все большее место занимает социалистическая идеология. Религиозное мировоззрение, сравнительно целостная система которого сейчас характерна для очень узкого круга верующих, становится эклектичным, аморфным, смутным.

Одним из выражений эволюции основного компонента религиозного мировоззрения — идеи бога — является усиление элементов деизма и пантеизма, ярко свидетельствующее об угасании религии в наши дни. «Потускнел лик божий в душе у большинства наших современников... — жалуется профессор Московской духовной академии А. Ветелев.— Бог стал малопонятен обмирщенной душе человеческой»1 2. «Нету охоты к слову божьему,— заявляет один из баптистских богословов,— читает человек слово божье очень редко и если читает, то не понимает... Нету желания воспринимать слово божье. Дух не горит» 3.

Нарастает и усиливается расхождение между предписаниями религии и практическим, жизненным поведением людей, находящихся под ее влиянием. Верующие все в меньшей и меньшей степени действуют в соответствии с рекомендациями веро- и нравоучения церкви. Религия вообще никогда не была в состоянии полностью подчинить себе поступки человека. Этот разрыв между требованиями веры и жизни — несомненное доказательство упадка престижа религии — особенно силен в условиях социалистического общества. Сами служители культа сетуют на то, что реальное бытие советских граждан, подверженных религии, далеко от осуществления божьих заповедей. «К сожалению,—читаем в церковном журнале,— многих из нас вера как бы ни к чему не обязывает. Она сама по себе, а вся наша жизнь — сама по себе, и мысли наши, и чувства, и дела неизмеримо далеки от нашей веры» К

Тенденции развития современного массового религиозного сознания выражены по-разному в различных религиозных организациях, различных группах верующих, отличающихся друг от друга степенью убежденности в правоте религии и, стало быть, степенью следования ее предписаниям. Люди, вера которых в большей мере зиждется на убеждении и больше проводится на практике, естественно, меньше захвачены новой жизнью, делами социалистического коллектива и, как правило, проявляют меньшую активность в общественной жизни. Духовенство пытается — и эти попытки подчас достигают успеха, когда им не противопоставлена соответствующая атеистическая работа,— обратить себе на пользу изменения в облике верующего, которые произошли за годы Советской власти.

Усиливающееся вторжение нового в сознание и поведение верующих, растущее участие их в коммунистическом строительстве религиозные деятели стремятся использовать для внедрения в массы христианско-социалистических идей. В связи с этим возникает вопрос о зависимости модернизации религиозных организаций от тех форм сочетания религиозной веры и влияния социалистической действительности, которые характерны для их сторонников. Относительно меньшая в целом степень религиозной убежденности православных верующих по сравнению с приверженцами некоторых христианских сект, сравнительно большая вовлеченность их в процесс созидания нового общества дают церкви возможность и в то же время обусловливают необходимость сильнее приноровиться (прежде всего в политической и социальной областях) к новым историческим условиям, чем это могут сделать те христианские секты, члены которых более обособлены от общества, более сознательно следуют противоположной коммунизму идеологии.

Такова своеобразная социально-политическая и идеологическая обстановка, в которой оказываются религия и церковь в результате победы социализма и которая заставляет их перестраиваться, изменяться в целях само-со: ранения.

Модернизация религии в условиях советского общества не есть выражение ее силы, ее оживления и подъема, напротив, это есть проявление ее закономерного упадка.

В то же время модернизация является и своеобразным «протестом» против этого упадка, формой самозащиты религии в период ее глубокого кризиса. Будучи весьма противоречивым процессом, приспособление веры применительно к современности говорит о попытках ее обрести свое «второе дыхание». Сходство эксплуататорских формаций, базировавшихся на частной собственности на средства производства и эксплуатации человека человеком, облегчало приспособление религии и церкви к изменившейся социальной среде. Необычные для религии и церкви обстоятельства, связанные со становлением и утверждением социализма, обусловили сложный и трудный, а иногда болезненный характер процесса перестройки религии, занявшего в нашей стране немало времени.

Религиозные организации после Октября не сразу встали на путь изменения своих политических и идеологических позиций. Верой и правдой служившие самодержавию, помещикам и капиталистам, они в штыки встретили социалистические преобразования в нашей стране. Однако им вскоре пришлось убедиться, что битву с революцией старый строй проигрывает. Видя перспективу окончательной изоляции от верующих и распада религиозных организаций, деятели русской и грузинской православных церквей, армяно-григорианское и мусульманское духовенство, многие сектантские религиозные объединения изменили свою политическую ориентацию — перешли на позицию лояльного отношения к Советской власти. Этот переход, в основном завершившийся с ликвидацией эксплуататорских классов в СССР, стал исходным пунктом перестройки социальной и нравственной доктрин церквей и сект, а также их вероучения применительно к новым условиям.

На первых этапах своей эволюции религиозные организации в основном ограничивались тактикой приспособления, означающей отказ от проповеди неравенства и повиновения угнетателям, замалчивание одних, компрометирующих религию и церковь в глазах современников и выпячивание других, внешне созвучных новой эпохе моментов религиозного учения. Эта тактика, укрепившая позиции религиозных объединений в новых условиях, в то же время не позволяла им в достаточной мере «осовременить» свой идейный арсепал. Постепенно духовенство встает на путь модернизации религиозной идеологии, начиная осуществлять пересмотр социально-этической концепции, а затем и догматики. Будучи своеобразным теологическим «новаторством», модернизация религии призвана современными средствами защитить и оправдать веру. В последние годы процесс обновления православия, ислама и других религиозных направлений, процесс, идущий, как известно, непрямолпнейно и неравномерно, усилился.

Жизнь заставила религиозные объединения изменить свои политические, а затем и идеологические позиции. «Русский народ, — отмечает «Журнал Московской патриархии»,— первый вошел в очистительный пламень революции. Русская православная церковь первая из всех церквей мира должна была понять совершившийся исторический процесс и правильно определить свое место не только в новых... условиях, но и в новом человеческом сознании» *.

Восточная ветвь христианства в силу исторических условий оказалась менее подвижной и в своем развитии отстала от католицизма и протестантизма. Став на путь модернизации, современная русская церковь стремится «выровнять фронт», догнать ушедшие вперед и более приспособленные к новой обстановке западные направления христианства. Уже сейчас эта модернизация, как считают ее вдохновители, сама может во многом стать, хотя бы в политической и социальной областях, поучительной для католицизма и протестантизма.